Ее ад

@темы: ЛФН

---

Иногда они спускаются на землю

А иногда падают...

@настроение: взгрустнулось

@темы: В5

---

Ухх!

Откуда сперла, уже не помню. Классная фотка.

Увеличивается по клику.

@музыка: Fleur - Мост над туманным заливом

@настроение: ностальгическое

@темы: В5

---

Типили мы, типили...

Куча народу пыталась типировать по соционике героев В5. Порой варианты были весьма забавны.

Ну так, Деленн - Драйзер или Достоевский? Заметьте, оба типа базовые белые этики, а мнений других не было, хоть тут сошлись.

Шеридан - Штирлиц или Наполеон? Он вообще логик или этик? Для меня, ясен пень, логик, но впечатления бывают обманчивыми.

Синклер -от Драя до Штира. Дистанция между этими типами убийственна. На одном из соционических сайтов этот персонаж представлен как эталонный Драйзер, но на таких сайтах результат зависит от пожелания левой пятки администратора.

Гарибальди - Джеко-Доновское чудо. Кто его разберет, где ему мозги промыли, а где он самостоятельно чудит.

Иванова - в основном вариант Жукова, в принципе, похоже на правду.

Франклин... Почему-то милый доктор никого не заинтересовал.

Лондо - Гамлет или Гюго? Тоже, кстати, в пределах базовых черных этиков, что и неудивительно.

Г'Кар - с ним Кош такое сотворил, что теперь и не поймешь, кем он был изначально. От Жукова до Драя. А что, эволюция от подревизного до ревизора...

Ленньер - Робеспьер. Почти единогласно, с примесью вариантов Есенина.

Вир - от Доста до Дюма. Такой разброс все-таки можно стерпеть.

Вот такие примерно были результаты.

@темы: соционика, В5

---

socionika.info/test.html
Сокращенный тест по соционике. Все-таки любопытно узнать, почему ты такой и именно так, а не иначе реагируешь на определенные ситуации.

@темы: соционика

---

У Fleur есть великолепная песня в исполнении Елены Войнаровской...

Все, что осталось

Я выключу радио, выключу лампу безвольной рукой,
Буду лежать в темноте, оглушенная тишиной.
Непомерная тяжесть в груди, неземная усталость,
Черный квадрат потолка -
Вот что досталось мне, вот, что осталось.

Это особенный яд, он любого другого сильнее,
Маленький слабый мангуст не победит коварного змея,
Имя его зашифровано в рунах, имя его означает хаос,
Малое тельце в смертельных укусах -
Вот, что досталось мне, вот, что осталось.

Это волшебный огонь, он делает вещи прекрасными,
Пусти его внутрь, дай ему волю, не думая об опасности.
Имя его у всех на устах, стерлось немного,
Слегка истрепалось, несколько неизлечимых ожогов -
Вот, что досталось мне, вот, что осталось.

Черный квадрат потолка, черных планет пентаграмма,
Над колыбелькой склоняясь, мне во сне улыбается мама,
Лучше бы я не взрослела, лучше бы не просыпалась,
Прикосновение грубой реальности -
Вот, что досталось мне, вот, что осталось.

Наверное, у каждого есть период жизни, на который идеально наложится эта музыка.
Текст взят у fleur.borda.ru

@музыка: Fleur - Все, что осталось

@темы: Fleur

---

Кто бы мог подумать...

Кто бы мог подумать, что я смогу посмотреть на Мэдди с такой точки зрения.
Но это, конечно, что-то вроде стеба.

@темы: ЛФН

---

Разум во Вселенной В5

Интересная получается ситуация. Хотя все расы и различаются верой, фобиями и т.п., в среднем все они равны по интеллекту. Отдельные личности, конечно, могут быть очень умными и туповатыми, но все же никто сильно не выделяется. Если говорить о ворлонцах, то складывается впечатление, что они отличаются скорее тайными знаниями, телепатией и более высоким духовным развитием (хотя это еще как посмотреть), чем уровнем интеллекта. А ведь такое подозрительное равенство во Вселенной вряд ли могло возникнуть...

@темы: В5

---

Фанфик по В5

Грани преданности

Деленн вошла в банкетный зал и осмотрелась. Совершенство! Да, почти в земном стиле, Джону понравится. Ей хотелось, чтобы в его день рождения он почувствовал себя как дома. За последние несколько лет Вавилон5, в самом деле, стал казаться им домом. Только Джон скучал по Земле. И вот она решила устроить ему этот праздник. Будет банкет, совсем как делают на Земле, она основательно изучила этот вопрос. Стол – это главное. Еду и напитки доставили с Земли. Даже алкоголь, в нем не будет недостатка. Еще одна немаловажная деталь – размещение гостей. В принципе этого действа ей было сложнее всего разобраться. Хотя Деленн была дипломатом, тонкости общения землян она понимала слабо. Кого посадить ближе к себе и к Джону и как никого не смутить? Близких друзей у них было немного, но событие предстояло куда большего масштаба, чем частная вечеринка. Придут важные шишки, несколько генералов, послы, а также те знакомые Джона, которые в этот момент будут на станции. Жаль, что члены семьи Шеридан не смогут вылететь с Земли, их совет очень пригодился бы.
Наконец, Деленн показалось, что она нашла соломоново решение. Она и Джон сядут по оба конца стола, и, таким образом, никто из гостей не будет обделен вниманием. Во главе стола, с одной стороны, будет хозяин, а с другой, хозяйка. Это, однако, означало, что они будут не рядом в течение праздника, но теперь Деленн стало ясно – праздник устраивается не для себя, а для гостей. Не страшно, успокоила она себя, зато потом у них будет целая ночь. Она улыбнулась своим мыслям и вздохнула. Завтра будет хороший день.
Проснувшись утром, Деленн увидела, что Джон уже ушел. Даже в свой личный праздник он не мог позволить себе не заниматься делами. А она решила, что имеет право оставить на сегодня для себя только одно дело – доставить ему удовольствие.
_________
Джон стиснул зубы. Почему послы не могут договориться, не повышая голоса? Обоим точно известно, что договор будет подписан, но каждая сторона старается представить разумный компромисс как грабеж. Но ничего, это последняя встреча. Он усмехнулся про себя – оба посла приглашены на банкет. Надо попросить Деленн посадить их подальше от него, их руганью он сыт по горло. Деленн… Жаль, что она выбрала эту «двухголовую» концепцию праздничного стола, ему придется весь вечер одному развлекать соседей. Хотя, зная ее, можно предположить, что его будут окружать только те, кого ему радостно будет видеть, а она возьмет на себя ту самую ношу, которой так опасается ее муж и будет окружена менее приятным обществом.
- Что тут смешного, господин Президент?
- Простите, посол, мне просто показалось, что ваше дело близится к завершению.
- Да, мы пришли к согласию, как видите.
«Да неужто!?»
- Я рад, до встречи через несколько часов. – Джон кивнул и вышел.
- Что с ним? – спросил один посол другого. - Я так и не понял, в честь чего сегодня устраивается торжество. Что особенного в дне, когда ты появился в гнезде?
- Земляне не появляются в гнезде, - фыркнул другой, - они рождаются. Мерзкий процесс, ужасные муки! Это, должно быть, день великой скорби.
- Так это не праздник?
- Как знать. От этих землян всего можно ожидать!
________
Шеридан шел по коридору, мечтая об одном. Сейчас он придет в свои апартаменты, обнимет Деленн и забудет обо всем, что происходило в этот день. Это срабатывало почти всегда. Почти…
- Здравствуйте, господин Президент! – Джон услышал за спиной этот въедливый голос и скривился.
- Чему обязан счастьем видеть вас, мистер Бестер?
- Всего лишь мелким служебным делам, мистер Президент. – Альфред Бестер улыбнулся. Вышло не очень симпатично.
- Ну конечно, служебным делам, кто бы сомневался. Простите, я спешу.
- Вам неприятно мое общество?
- Вы ждете ответа?
- Ну что вы! Не нужно быть телепатом, чтобы прочесть его на вашем лице. О, я вижу вашу очаровательную супругу!
Шеридан обернулся. К ним направлялась Деленн.
- Приветствую вас, Энтилза! – пропел Бестер.
- Здравствуйте, мистер Бестер, - Деленн нерешительно посмотрела на Джона, - я полагаю, вы не откажетесь почтить нас своим присутствием сегодня вечером? – Еще в начале фразы она поняла, что этого говорить не стоило, что этот человек неприятен Шеридану, и тот вовсе не собирался его приглашать. Теперь было бы крайне невежливо взять свои слова обратно.
- Да, мистер Бестер, - сказал Шеридан с невозмутимым видом, - приходите сегодня на банкет, мы празднуем мой день рождения.
- Конечно, я постараюсь выбрать время, не хотел бы пропустить столь знаменательное событие. Но, боюсь, мой транспорт может прибыть раньше, чем я ожидал. Так что я не могу дать точного ответа на ваше любезное приглашение, господин Президент.
- Мы все же оставим для вас место, - с улыбкой сказала Деленн, - до вечера, надеюсь, мистер Бестер.
- Возможно.
Шеридан приобнял Деленн за талию, и они пошли по коридору.
- С днем рождения, господин Президент! – громко сказал им вслед Бестер.
- Благодарю.- Шеридан не обернулся, зато обернулась Деленн, и ее взгляд на секунду задержался на пси-полицейском. Лишь на секунду, но ее было достаточно.
Лицо Бестера оставалось непроницаемым, но стремительные щупальца его мозга уже проникли в глаза и мысли его жертвы. Нет, не Президент Межзвездного Альянса интересовал его. Он – ясен, он – прям, он вываливает свои мысли перед тобой, они все еще здесь, их даже не забавно подбирать. Но она!.. Ее взгляд как вспышка, и Бестер схватил его, устремился за ним. Что ею руководило, когда она пригласила его? Конечно, она не могла не знать, как Шеридан относится к телепатам, и все же сделала невозможным отказ от приглашения.
Они уже свернули в другой коридор, и Бестер побежал за ними, выглянул из-за угла, быстро проник в ее мозг и скрылся вновь, растеряв свою невозмутимость. Он словно коснулся бриллианта.
- Ваш транспорт прибыл, мистер Бестер, - раздалось и коммуникатора. Пять минут назад он незамедлительно проследовал бы на посадку, но теперь…
- Скажите, что мои дела не могут быть окончены до завтрашнего утра, а возможно, я задержусь еще ненадолго.
________
И вот, все гости встречены, как подобает, и каждый занял предназначенное ему место. Шеридан поискал глазами и облегченно вздохнул – Бестер не явился. «Должно быть, убрался со станции», - обрадовался Джон.
Он был счастлив сейчас. В окружении друзей он вспоминал былые дни и надеялся на лучшее будущее. «И оно не омрачится ничем, этого просто не может быть», - подумал он, глядя в противоположный конец стола, и улыбнулся, получив ответный взгляд.
Деленн занимала беседой посла Бракири. Точнее, он говорил, а она слушала, изредка вставляя подходящие к случаю замечания. Вдруг она почувствовала легкое прикосновение и подняла глаза. В дверях стоял Альфред Бестер. Шеридан последовал за ее взглядом и не смог скрыть разочарования. Шпион все-таки явился.
- Мои поздравления, мистер Шеридан, еще раз, - Бестер протянул руку, и Джону ничего не оставалось, кроме как пожать ее.
Деленн поднялась со своего места.
- Прошу вас, мистер Бестер, идите сюда.
«Она выделила мне место по правую руку от себя», - подумал он, - «О чем она думала?» Расчет ее, конечно, ясен. Хочет уберечь муженька от неприятного общества, пусть даже ценой собственного комфорта. Но почему так близко? Он сел рядом с Деленн и внезапно понял. Ведь он в этой половине стола ни с кем, кроме нее, не знаком. Это дань вежливости – усадить его рядом с тобой, право гостя – не скучать. Она думала о том, чтобы не доставить ему беспокойства!!!
Деленн повернулась к нему.
- Мистер Бестер, вы блуждаете у меня в голове?
Он услышал ее голос, но губы ее оставались неподвижными. Она спрашивала его мысленно. Откликнуться или сделать вид, что ничего не происходит?
- Я ваш гость, - ответил он вслух, - я не буду невежлив.
- Что вы, это даже забавно! – засмеялась она.
Это снова вежливость или… «Она позволяет…» И его сознание устремилось в ее мысли. Бриллиант, который бесценен. Он скользил по его граням и спрашивал себя, кто огранил этот камень, чьим велением приобрел он блеск, чье желание придало ему глубину. Чтобы достичь огранки такого качества, нужно сточить слишком много драгоценной пыли. Эта пыль где-то там, на дне ее души, или исчезла навсегда? Он прикоснулся мысленно к ее волосам и рукам… «Эта игра мне незнакома», - она отвела взгляд, - «Я думаю, вам не стоит продолжать ее».
- Как будет угодно хозяйке этого вечера.
Бестер уже принял решение. Наслаждаться формой чьего-то сознания и течением мыслей – это его право, а не обязанность. А обязан он сделать так, чтобы жена Президента прониклась к нему по меньшей мере симпатией, испытывала бы к нему необъяснимую слабость. Он мог, конечно, как следует просканировать Шеридана, однако, в этом случае можно выдать себя. Резкое изменение его отношения к Бестеру кому угодно покажется подозрительным. А вот Деленн не испытывала к Бестеру подобной неприязни, она вообще уважала дар телепатии, поэтому потепление ее чувств к человеку, обладающему им, не станет столь уж очевидным. Бестер стал посылать легкие импульсы в ее безмятежный мозг. Постепенно он стал наполнять свои сигналы содержанием, почерпнутым, может быть, из чужих фантазий, подслушанных случайно. Не оскверняет ли он храм? – эта мысль мелькнула у него, когда он заметил сомнение, плещущееся в ее глазах. Но он отогнал эту мысль прочь. Что может быть важнее интересов Корпуса?
Деленн посмотрела на Джона и отвернулась. Она любит его по-прежнему. Тогда что же происходит? Разве можно любить одного человека и с таким удовольствием предаваться мечтам о другом? Мечты – не предательство? Конечно, нет! – вкрадчиво прошептал ее внутренний голос. – Это только мысли, у них нет плоти, они не причинят вреда… Она взглянула на Бестера. Он, как и прежде, не вызывал у нее симпатии. Но она желала его. Ее дыхание стало прерывистым.
- Вам нехорошо? – с деланной тревогой осведомился он, будучи уверен, что сейчас она не может почувствовать его импульсов, они были слишком кратковременны.
- Все в порядке, - ответила Деленн. Что такое с ней творится? Прежде она не испытывала неутоленных желаний такой силы. Она хотела отомстить за смерть Дукхата – она отомстила, пусть теперь это будет мучить ее до конца жизни. Она хотела Джона – она получила его. Теперь она хотела того, что сидит рядом с ней и насмешливо таращится на нее.
Каких усилий стоило ей досидеть здесь до конца ужина и сохранить выражение благожелательности на лице, Бестер не знал, но догадывался. «Забавно», - подумал он, - «как тайные желания меняют людей. И минбари, конечно, тоже. Даже таких, как она.» Однако, на сей раз одни его желания восстали против других. Он ждал, что сегодня Деленн не устоит перед образами, которые рисует ей воображение, придет к нему и будет скомпроментирована. Ему даже не нужно будет прикасаться к ней, но он, конечно, прикоснется, ведь ее фантазии не могли оставить его равнодушным наблюдателем. И все же осознание ее слабости причинило ему тайную боль. Бриллиант ее души окажется с изъяном, который обесценит лучший из камней, превратит его – нет, не в стекляшку – но в один из многих, подобных ему.
Мистер Бестер ушел, не попрощавшись, и Деленн была этому рада. Она боялась неосторожным взглядом или жестом выдать себя. Джон, что не могло ее сейчас не утешать, никогда не мог читать на ее лице, он вообще плохо разбирался в окружающих его людях. Когда-то это огорчало ее.
- Иди к себе, - сказала она мужу, - а мне остались еще кое-какие мелочи.
- Жду тебя, - он пожал ее руку.
Деленн дождалась, когда он скроется из виду, и быстро пошла в сад камней. Ей необходимо было подумать. Она села на скамью, и ее невидящий взгляд уперся в песок. Я хочу…чего-то. На ее лице отразилась мука, она пыталась разобраться в нагромождении собственных чувств. Любовь – это то, что она испытывала к Джону, несомненно. Страсть тоже принадлежит ему. Ему принадлежит все. И ее преданность тоже. И ее долг. Только теперь ей пришло в голову, что преданность может стать бременем, и даже тяжким. Желать прикосновения чужих рук было для нее немыслимо, до сих пор. Как она устала быть безупречной! Она заслужила немного свободы, хотя бы свободы мысли… Фантазии вновь захватили ее, она потеряла ощущение времени и пространства. Она была наедине с мечтой, неистовством и наслаждением. Ее взгляд был неподвижен, она кусала свои губы до крови… Бежать сейчас! – принятое решение принесло облегчение и заставило вскочить на ноги. Она резко повернулась к выходу… и замерла от ужаса. Прямо перед ней стоял Джон. Деленн едва не вскрикнула. Во имя Валена, что же он видит сейчас на ее лице! Даже слепому все станет ясно.
- Я все думал, куда ты запропастилась… - медленно произнес он. – И вот нашел тебя здесь.
- Почему ты не подождал меня? – сдавленным голосом спросила Деленн.
- Я ждал. Больше часа.
- Что?.. Я … Я не думала…
- А последние пятнадцать минут я наблюдал за тобой, не хотел нарушать твое уединение.
- Мне нужно было… Голова разболелась. – солгала она.
- Ясно. Теперь все в порядке?
- Да.
- Уверена? – легким движением руки он коснулся ее губ. На пальцах у него остались капли крови.
- Все уже хорошо, - уверенно сказала она, - это от боли, - тут она сказала правду.
Джон взял ее за руку, и они направились в свою каюту. То и дело Деленн ловила на своем лице его пристальный взгляд, но затем перестала сомневаться в том, что он ни о чем не подозревает.
_________
Деленн смотрела на спящего Джона. Как она могла забыть даже на миг, как он прекрасен? Ее сознание перестало раздваиваться – она приняла решение. Здесь останется и будет вечным и непоколебимым ее долг. И ее счастье. Ибо в этом случае она не позволит своему долгу стать бременем... Она выдержит все, что будет ей послано. Даже свои желания.
__________
Мистер Бестер ждал. Он рассчитал момент, когда ее возбуждение достигнет апогея, и она бросится искать его. Сделал скидку на то, что она все же не полностью человек. Все сроки давно уже вышли. Впервые он усомнился в себе, уголки его губ дернулись вниз – она победила.
- Скажите капитану, что я немедленно вылетаю! – сообщил он в коммуникатор. Получив подтверждение, он подхватил свой небольшой багаж и направился на посадку. Проходя мимо лавки центаврианского торговца, Бестер замедлил шаг. Мимолетная мысль вызвала у него подобие улыбки.
Утром посыльный доставит в каюту Шеридана и Деленн небольшой подарок от Альфреда Бестера., который они примут по случаю дня рождения. Но этот подарок будет только для нее, ибо Джону принадлежит лучший. Они откроют эту невзрачную коробочку и увидят то, что удивит их, - чистейшей воды бриллиант, выполненный, несомненно, редким мастером. Без изъяна. Его драгоценная пыль принадлежит уже космосу, а сам камень – отражение изумления и торжества его создателя. Но есть свет ярче, чем отраженный от этих волшебных граней. Это свет ее души.

@темы: В5

---

Фанфик по ЛФН, часть 2

Если я потеряю контроль, продолжение

«Сэр, данные уже у вас». – голос Биркофа вывел Шефа из оцепенения. Он просмотрел личные дела сотрудников, присланные из архива, и резко нажал кнопку интеркома:
«Мне нужны все, в том числе те, кто забрал у нас Центр».
«Сэр, у меня нет такой информации…» - растерянно произнес Биркоф.
«Так добудь. Побыстрее».
«Но как я…»
«Мне это нужно в течение часа».
«Да, сэр». Конечно, Шефу известно, что часть этих данных доступна только для Надзора, сказал себе Биркоф, но раз он их требует, лучше подчиниться. В конце концов, умереть сейчас гораздо хуже, чем умереть потом, если все раскроется.
Раздался вызов на личный номер Шефа.
«Что ты узнал?» - сказал он в трубку.
«Немного». – ответил Сэнклер. – «Ее пока не допрашивали, и это странно. Обычно допрос проходит сразу после ареста. Вокруг этого дела идет подозрительная возня, большая часть информации на более высоких уровнях, у меня нет такого допуска».
«В чем ее обвиняют?»
«В измене. Я думал, вам это известно».
«Конкретнее».
«Она вступила в сговор с двойным агентом Аланом Бэйтсом, и воспользовалась своим уровнем допуска для передачи ему секретных данных. Он, в свою очередь, передал эту информацию КЯ, чтобы войти к ним в доверие. И ему удалось, они скрыли его у себя».
«Во-первых, зачем Бэйтсу скрываться? Во-вторых, зачем Медлин ему помогать?»
«Насчет Бэйтса все ясно – ему грозила ликвидация, и довольно давно. Его планировали использовать в последней миссии в конце месяца. Каким-то образом он узнал об этом и, конечно, искал способ скрыться. Медлин передала ему стратегически важные данные, которые нужны были, чтобы в КЯ приняли его и убедились в его лояльности. То, что именно она это сделала, не вызывает сомнений…»
«Почему?» - перебил Шеф.
«За последний месяц только она обращалась к этой базе данных. Ее иногда используют для планирования операций высокого уровня».
«И каковы же, по мнению Центра, ее мотивы?»
«У меня нет такой информации».
«Я жду твоего звонка через три часа. Держи меня в курсе».
Он отложил телефон и вызвал Биркофа:
«Где профайлы?»
«Уже у вас, сэр».
Шеф начал просматривать затребованные им личные дела. Все это были сотрудники Центра, которые имели высокий уровень допуска. Часть из них подготовил Первый Отдел, и Пол знал их лично. Он предполагал, что допрос Медлин поручат одному из тех, кого она готовила сама, так как им лучше других известны ее методы. С другой стороны, Центр может решить, что прежнее подчиненное положение помешает им вести допрос на должном уровне, и предоставить это кому-нибудь другому. Шеф попытался вычислить наиболее вероятного кандидата, но затем понял, что это не имеет смысла, вариантов слишком много, проконтролировать их все невозможно. Нужно точно знать, кому из них будет поручено это дело, тогда бы нашелся способ повлиять на ход расследования.
В назначенное время позвонил Сэнклер.
«Допрос назначен на завтрашний вечер».
«Почему так поздно?»
«Сотрудник, который будет вести дело, прибудет только завтра».
«Кто же?»
«Парди».
Сердце Шефа на секунду дало сбой – Леонардо Парди ненавидел Медлин. Конечно, он умел держать свои эмоции под контролем, иначе не смог бы пройти все ступени своего обучения. С финальным испытанием он справился блестяще, заслужив полное одобрение Шефа, и даже оценил саму идею тестирования новичков на способность к эмоциональному самоконтролю. Однако Медлин, отдавая должное его результативности, тем не менее, считала, что эксперимент не удался.
«Он затаил обиду». – говорила она. – «Мы копались в его сокровенных мыслях, осквернили единственное, что было для него святым. Его выдержка феноменальна, раз он смог вынести это, не попытавшись отомстить, но… если представится возможность остаться безнаказанным, он отыграется по полной программе. Ты хочешь, чтобы я рекомендовала его для перевода в Центр? Это избавит нас от лишних проблем и позволит Леонардо проявить свои превосходные навыки».
Они так и поступили. Центр получил отличного сотрудника, а Отдел – несколько лишних очков в свою пользу. Теперь Медлин снова столкнется с этим человеком, и невозможно предсказать, захочет ли он сдержать свои чувства и на этот раз.

Медлин сразу поняла, что ей предстоит, когда за ней пришли двое оперативников. У нее было время обдумать свою линию поведения, беспокоило только одно – она не знала личности того, кто будет ее допрашивать. Она была знакома со многими оперативниками высокого уровня, в том числе и в Центре, и могла бы заранее просчитать их шаги, однако неизвестность не оставила ей такой возможности. Хм, снова Белая комната, на этот раз с куда более традиционным интерьером. Холодное кресло, крепко пристегнутые руки, звенящая тишина и ожидание, такое долгое, что оно наверняка являлось частью пытки. «Что ж, это можно себе позволить», - прокомментировала про себя Медлин. – «если не торопишься».
Наконец дверь бесшумно открылась, на пороге стоял ее старый знакомый. Медлин едва заметно улыбнулась, он улыбнулся в ответ.
«Здравствуй, Лео». – сказала она.
«Здравствуй». – он медленно и как-то осторожно подошел к ней и присел, смотря в ее глаза снизу вверх. Точно так же, как шесть лет назад, только тогда его лицо выражало неподдельную муку. «Он вспоминает сейчас». – решила Медлин. – «Вспоминает свою боль… Может быть, мне стоит бояться его, но я не могу. Сожаление – вот все, что я чувствую».

Она заинтересовала его с первой же встречи, да и сама не осталась равнодушной. Молодой, высокий, светловолосый, по-настоящему красивый мужчина, он производил неизгладимое впечатление на многих женщин. Вдобавок, он обладал острым умом, безупречным тактом и был способен поддержать практически любую беседу. Леонардо не был новичком в прямом смысле этого слова, его тренировали уже полтора года, а Медлин предстояло завершить его обучение и дать оценку. Она была довольна его успехами, а иногда ловила себя на неосторожной мысли, что ей льстит безраздельное внимание этого мужчины. Казалось бы, ничто, кроме раздражения Шефа, не мешало ей вступить с ним в связь, однако она чувствовала, что, получив желаемое, Лео вряд ли удержится в рамках простой интрижки, и это, несомненно, повлияет на его эмоциональное состояние. К сожалению, он был приверженцем моногамии и не мог преодолеть своего убеждения – неуместное качество в Отделе, которое, к тому же, делало его непригодным для валентайн-миссий. Но эмоциональность была его главным недостатком, перед которым меркли все остальные. Медлин безуспешно боролась с ним всеми доступными средствами, потом поняла, что здесь нужно что-то радикальное и шокирующее. И она разработала план, который превосходил прежние по своей жестокости, но позволял ей убить сразу двух зайцев – заставить Лео выработать защитную броню от лишних эмоций и независимо от результата оценить его пригодность.
«Заходи». –она улыбнулась стоящему на пороге Лео. – «Я хотела бы обсудить твой последний отчет».
Он сел напротив ее стола и приготовился внимательно слушать.
«Нет, подойди сюда. Взгляни». – Медлин кивком указала на монитор, на котором шла запись допроса, который проводил ее подопечный. – «Объект был устойчив к психологическому воздействию. Почему ты не вызвал Генри и Элизабет?»
Он недовольно сморщился над ее плечом.
«Метод допроса был разработан идеально для этого объекта, их работа только отняла бы время».
«Они очень эффективны. Нельзя недооценивать воздействия боли на голосовые связки и переоценивать…»
«Я не переоцениваю себя!» - перебил Лео. – «Я ведь добился нужной информации за минимальное время. Что не так?»
Он был обижен недоверием Медлин, и это позволило ей сделать первый шаг к выполнению своего плана.
«Твоя работа была превосходной». – с улыбкой сказала она, развернувшись к нему. – «Ты разработал отличный метод. Это достижение уже отражено в твоем профайле».
На секунду он потерял дар речи, затем выдавил из себя:
«Тогда зачем ты задаешь эти вопросы?»
«Мне нужно, чтобы ты всегда был уверен в своих действиях».
«Я уверен».
«Я вижу». Ее взгляд задержался на его губах, затем медленно переполз на глаза, в которых, казалось, вспыхнули золотые искры.
«Вот возьми». – Медлин протянула ему диск. – «Здесь твое новое задание».
Лео взял его, слегка коснувшись ее пальцев, и она заметила, что он в смятении от внезапно пробудившегося интереса с ее стороны. Ему надо было помочь.
«Твои успехи впечатляют, Лео. Почему бы нам не отпраздновать это?»
«Конечно». – немедленно кивнул он. – «Сегодня?»
«Да».
С этого момента он стал принадлежать ей безраздельно. Он был терпелив, ненавязчив, нежен и очень, очень молод… Порой Медлин казалось, что их разделяют десятки лет, настолько он был наивен во всем, что касалось ее. Она сказала ему, что необходимо скрыть их отношения во что бы то ни стало, а Шефу подала полный отчет о проделанной работе и указала предварительный срок оценки. Лео понял необходимость секретности и сказал, что ему достаточно осознания, что его чувства взаимны, а что до Директивы, то он никогда не считал возможным держать под контролем эмоциональную привязанность. Медлин удивляло то, что отличный сотрудник и просто проницательный человек ни разу не заподозрил в ней фальши. Конечно, говорила она себе, у него нет такого опыта, как у нее, и в конце концов он просто влюблен, но все же в глубине души она поставила в его профайле маленький минус.
«Ты уверена, что хочешь провести оценку именно таким способом?» - спросил Шеф. – «Леонардо мог бы стать полноценным оперативником и без этого. К тому же, он предан тебе и может быть полезен в дальнейшем».
«Да, он предан, этого у него не отнять, но это личная преданность, которая не имеет отношения к Отделу, и ее основа весьма эфемерна».
«Ты считаешь, мы не сможем это использовать?»
«Ну, я могла бы попросить его, к примеру, убить тебя, чтобы занять твое место».
«Думаешь, это сойдет тебе с рук?» - насмешливо спросил Шеф, явно оценив ее шутку.
«Конечно, сойдет». – Медлин помолчала пару секунд, затем продолжила. – «Но ты же знаешь, ничего такого не случится».
«Знаю. И иногда задаю себе вопрос – почему?»
Она промолчала, легкая полуулыбка на миг коснулась ее губ и тут же исчезла, оставив загадку неразрешенной.
«Так мне продолжать?»
«Делай как считаешь нужным».
И она сделала. Лео действительно любил ее, как ни больно было это сознавать. За свою короткую жизнь он в первый раз испытывал подобные чувства – в первый и последний раз, была уверена Медлин. Так пусть последние счастливые мгновения украсят его жизнь сейчас, а потом немного подсластят отравленные воспоминания. За три месяца их встреч он получил все, о чем мечтал, и даже работа в Отделе не мешала ему наслаждаться жизнью.
Последовавшие вскоре события в буквальном смысле повергли его в ад. Он явился по вызову в Белую комнату и обнаружил там Медлин, сидящую в металлическом кресле. Его взгляд моментально охватил ее напряженную позу, скованные руки, плотно сжатые губы и взгляд, полный отчаяния.
«Что случилось?!» - он быстро подошел и наклонился над ней.
«Все кончено, Лео». - тихо ответила она, а голос ее дрожал.
«Что? Я спрашиваю, почему ты здесь?» - он почти кричал.
«Твой профайл превосходен, ты один из самых перспективных сотрудников… из нас двоих выбрали тебя».
«Что значит – выбрали?» - он чувствовал, что перестает что-либо соображать.
«Директива, Лео… Мы нарушили ее, это наказание». Мне нужны слезы, думала Медлин, они просто необходимы, чтобы он поверил в эту чушь. Это оказалось не такой уж трудной задачей, стоило ей представить, что произойдет дальше.
«Меня ждет ликвидация». Произнося эти слова, сквозь слезы она увидела, как исказились черты его лица, и почувствовала отвращение к себе.
«За что? Я не понимаю, не понимаю!» Он встал перед ней на колени и в отчаянии обхватил руками ее ноги.
«Мы оба нарушили Директиву, но моя вина гораздо серьезнее. Я отвечала за тебя, именно я должна была оценить тебя. Вот результат. Тебя позвали, чтобы попрощаться».
«Нет, это невозможно!» - прошептал он, Медлин вздрогнула в ожидании провала, но следующие его слова успокоили ее. – «Я не позволю…»
«Все в порядке, Лео. Я готова ко всему».
«Так не должно быть. Никто не может так обращаться с людьми». – мелкие слезинки выступили на его глазах и покатились по красивому лицу.
«Мне жаль». – сказала Медлин, и это было правдой.
Он смотрел на ее лицо, целовал ее руки, произносил какие-то бессвязные фразы, и в эти минуты Медлин готова была отдать что угодно, лишь бы быть подальше отсюда. Наконец, вошли охранники и силой выдворили его из комнаты. Раздался выстрел, который навсегда разбил его сердце.
Через час Лео сообщили, что Шеф предоставил ему недельный отпуск, и он уехал из Отдела, который внезапно стал для него олицетворением зла. Медлин вышла из Белой комнаты, привела себя в порядок и поднялась в Поднебесье.
«Теперь остается только ждать». – сказала она.
«Ты уверена, что мне не стоит опасаться за свою жизнь?»
«Из Отдела пока выходить не стоит». – ответила она после секундного размышления. – «Однако оснований для паники нет. Не думаю, что он решится на что-то серьезное, но я аннулирую его пропуск на всю следующую неделю. Единственный опасный момент возникнет, когда он вернется. Если ему удастся это преодолеть, оценка, безусловно, будет положительной. Если же нет… ».
«В любом случае, пуля будет быстрее».
«Да». – сказала Медлин, отведя взгляд.
«Он все же задел твои чувства». – утвердительная интонация этой фразы заставила ее поднять брови.
«Нет. Дело не в этом».
«Тогда в чем же?»
«Я не знаю». – она раздраженно тряхнула головой.
Шеф внимательно посмотрел на нее, затем усмехнулся.
«Зато я знаю».
«Да?»
«Тебе стыдно».
«Не понимаю, о чем ты говоришь. При чем здесь стыд? Это понятие не для Отдела».
«Вот именно. И все же я уверен, что именно это не дает тебе покоя».
Наблюдатели следили за Леонардо всю неделю, и Медлин приходилось читать их отчеты, включающие описание всех его мучений. За такой короткий срок он, конечно, не мог смириться с потерей, и Медлин опасалась, что день его возвращения в Отдел станет для него днем ликвидации, а не началом успешной карьеры.
«Леонардо Парди войдет в Отдел через десять минут». – наблюдатели были точны, как всегда. Она глубоко вздохнула и вышла из офиса в ожидании крайне неприятной сцены.
Он медленно шел ей навстречу, погруженный в свои мысли, небритый и в мятом плаще. Она остановилась в десяти метрах от него и краем глаза заметила, что Шеф напряженно следит за ними из Поднебесья. Лео почувствовал на себе ее взгляд, резко остановился, поднял голову и отшатнулся, будто увидел привидение. Он просто стоял и смотрел, ни единой мысли невозможно было прочесть на его лице, затем его веко начало быстро подергиваться. «Он, наконец, все понял!» - подумала Медлин, и оказалась права. Он понял суть этой игры и осознал, какое надругательство произошло над каждым кусочком его и без того разбитого сердца. Он стоял, казалось, целую вечность, и все смотрел и смотрел, подавляя свою жгучую боль, потом заставил себя сделать шаг ей навстречу, и еще шаг, все так же медленно прошел мимо нее и скрылся из виду. В последующие месяцы он ни разу не подал виду, что задет простотой и жестокостью испытания, но больше не пытался разговаривать с Медлин, если это не касалось дела. Он прошел испытание, но один Бог знает, чего ему это стоило.

Медлин читала горькие воспоминания в глазах Леонардо, и не могла понять, почему Центр поручил ему это дело. Все подробности его оценки были здесь хорошо известны, и было очевидно, что в такой ситуации ему будет сложно сохранить объективность. «Что это, запугивание?» - пыталась найти объяснение Медлин. – «Не слишком умный способ. Какой же метод ты разработал теперь, Лео? Или на этот раз ты будешь действовать традиционным способом? Что ж, специалисты здесь не хуже, чем в Отделе». И как будто в ответ на ее мысли Леонардо ровным голосом произнес:
«А теперь расскажи мне все».

«Что ты хочешь услышать от меня, Лео?» - мягко спросила Медлин.
Он глубоко вздохнул и встал.
«Процедура тебе отлично известна, и мы оба знаем, по какому поводу собрались. Не вынуждай меня делать все эти неприятные вещи».
Она саркастически усмехнулась.
«Ты полагаешь, они помогут?»
«Не сразу, со временем…» - его голос потерял все краски. – «Но они неизбежно приведут нас к истине».
«Верно, именно этому я тебя учила, Лео». Она намеренно назвала его по имени еще раз, желая заставить его вспомнить то время, когда он был ее подчиненным, а вместе с этим и чувство зависимости. Он обошел кресло, пару секунд помолчал, затем наклонился к ее уху и тихо сказал:
«И не пытайся, Медлин, мне хорошо известны эти приемы, я ведь был твоим лучшим учеником…» - он вышел вперед и встал так, чтобы она могла видеть его. – «Я знаю, что был лучшим, и ты это знаешь, так к чему уловки? Мое обучение закончилось шесть лет назад, и это время я потратил с пользой».
«Какой у тебя уровень?» - спросила она с явным интересом.
«Восьмой».
«Что ж, я горжусь тобой, Лео».
«Да, я достиг его благодаря тебе. Никто не сделал для меня того, что сделала ты».
Ей показалось, или в его голосе прозвучала угроза?
«Это моя работа».
«Верно. Такова была твоя работа. А сейчас началась моя. Изложи мне свою версию событий».
«Будь добр, скажи мне для начала, в чем меня обвиняют?»
Он иронически посмотрел на нее и сказал:
«А это нечто новенькое. Неужели ты столько натворила, что даже не представляешь, на чем попалась?»
«Просто скажи мне, и я отвечу на все твои вопросы».
«Ты передала Алану Бэйтсу, а через него и КЯ, данные восьмого уровня. Твоя вина доказана».
Медлин внимательно смотрела на Леонардо, не показывая своего удивления.
«Если моя вина доказана, что тогда я делаю здесь?»
«Нам нужно знать, зачем ты это сделала. И что ты отдала ему еще, помимо того, о чем уже известно».
«Наверное, мне даже не стоит говорить, что я ничего не передавала».
«Точно. Я же сказал, есть доказательства».
«Какие?»
«Вся рассекреченная информация находилась в базе А».
«И? Любой, кто обладает уровнем выше шестого, имеет к ней доступ».
«Это совсем неумная отговорка для тебя, Медлин».
«То есть, при входе использовался только мой код допуска?»
«Именно».
Она пристально посмотрела на Лео, затем четко произнесла, не отрывая взгляда:
«Я делаю из этого вывод, что кто-то из Надзора или из Центра подставил меня».
«С какой целью? Мы знаем о неприязни некоторых членов Надзора к Первому Отделу и лично Шефу, и я мог бы рассмотреть твою версию, если бы попался он. Какое ты имеешь к этому отношение?»
«Вполне очевидно, что новый заместитель может принести Шефу большие неприятности».
«Нет, не очевидно. Разве что вас связывают особые отношения…» Его губы скривились в усмешке, заставившей Медлин насторожиться.
«Мы давно работаем вместе и являемся отличной командой. Устранив одного из нас, легче добраться до другого».
«Вот как?...» Его ирония начала раздражать Медлин, но она, конечно, не подала вида, а спокойно сказала:
«Я прекрасно понимаю, к чему все идет. Давай покончим с этим».

«Ну?» - рявкнул Шеф в трубку.
«Допрос идет уже два с половиной часа». – быстро сказал Сэнклер.
«Два с половиной!? Почему ты не позвонил мне сразу же?»
«Я вышел на связь в условленное время».
«С этим все. Как проходит допрос?»
«Не знаю. Ниже восьмого уровня эта информация не проходит».
«Она признала вину?»
«Я же сказал, не знаю».
«Ладно, какие… ммм… какие методы применяет Парди?»
«Пока он не обращался к помощи других специалистов».
«Ясно. Есть что-нибудь еще?»
«Больше ничего. Следующий контакт через три часа».
«Нет. Сразу же после окончания допроса».
«Хорошо».
Итак, допрос идет, пытки неизбежны… Надо что-то делать, бежать, заставлять, хм, умолять, если придется. Но сначала нужно подумать. Есть ли кто-то, кроме Джорджа, кому выгодно устранение Медлин, может быть, это дело рук самого Парди? Таким образом он мог осуществить свою месть. Поразмыслив, Шеф пришел к выводу, что это слишком надуманно и сложно технически, только человек из Центра или Надзора мог провернуть такое дело, выйдя сухим из воды. Джордж! Конечно, кто же еще… Сфабриковал дело, подкинул «неопровержимых» доказательств, и устранился, издалека дожидаясь результата. Нужно заставить этого паука вылезти из своей паутины, заставить его во всем признаться и найти доказательства, он не мог провернуть это дело без сообщников.
«Биркоф, откуда последний раз со мной связывался Джордж?»
«Из Надзора, сэр».
«Соединись с Надзором и вызови Джорджа, скажи, что у меня для него важные новости».
«Да, сэр».
Через полчаса Джордж соизволил ответить.
«Что у тебя за новости, Пол?»
«Я решил назначить Майкла на пост главного стратега».
«Это разумный выбор. Что-то еще?»
«В лице Медлин мы лишились еще и главного психолога, Майкл не может выполнять эту работу».
«Что ты предлагаешь?»
«Один из наших бывших сотрудников теперь работает в Центре, он был одним из лучших. Я хотел бы, чтобы его перевели обратно к Отдел».
«Кто же это?»
«Леонардо Парди».
«Об этом не может быть и речи». – отрезал Джордж.
«А в чем дело?» - насторожился Шеф.
«У Центра на его счет свои планы, он целый год работал в Надзоре, потом они забрали его обратно, все это с определенной целью».
«Какой же?»
«Мне не докладывают из Центра, но, очевидно, он проходил обучение, чтобы занять более высокую должность, чем сейчас, и уж куда более высокую, чем ему могут предложить в Отделе».
«В любом случае место психолога не может долго пустовать».
«Я пришлю кого-нибудь».
«Хорошо».
Удивительно, Джордж рассказал, что Парди работал в Надзоре, и не скрыл, что не знает настоящей цели его присутствия там. Видимо, он даже не в курсе, что именно Парди допрашивает Медлин, и позволил себе поделиться этой незначительной, на его взгляд, информацией. Но сейчас и в самом деле неважно, кто, где и с кем работал, главное, что Джордж еще в Надзоре, и нужно действовать без промедления.
Шеф принял решение, покинул Поднебесье и стремительным шагом направился к Оружейке.
«Вальтер, мне нужны три жучка, пара маячков, бинокль ночного видения и …» - он задумался, не взять ли ему что-нибудь про запас.
«Гранатомет?» - пошутил Вальтер, но тут же помрачнел, заметив, что Шеф всерьез размышляет над его предложением.
«Нет, пока достаточно».
Получив желаемое, он проверил, на месте ли запасные обоймы и вышел из Отдела.
На дорогу до Надзора ушло около двух часов, в течение которых Шеф поочередно составлял и отвергал многочисленные планы по разоблачению Джорджа. Ни один из них не казался ему разумным, и в конце концов он остановился на самом простом, даже не требующем умственных усилий. Остановил свою неприметную машину подальше от входа в помещение Надзора, довольно далеко, но так, чтобы можно было видеть выход. Теперь нужно ждать, когда выйдет Джордж, а еще неизвестно, не засядет ли он там до самого конца. «Он выйдет». – думал Шеф, нервно куря сигару. – «Даже если мне для этого придется взорвать этот чертов Надзор!.. Почему Сэнклер не звонит?.. Неужели его раскрыли? Да нет, не может быть».
Прошло еще полтора часа, Шеф медленно приближался к панике. Набрал знакомый номер, Сэнклер немедленно ответил:
«В чем дело?»
«Как это в чем дело?! Ты не вышел на связь!»
«Мы же договорились, что я позвоню, когда закончится допрос».
«А он не закончился?»
«Нет».
«Это продолжается уже шесть часов, просто невероятно».
«Это ведь не рядовое дело, здесь замешана политика».
«Как все проходит? Что насчет посторонних специалистов?»
«Пока мне вообще ничего не известно, я ведь не планировал выходить на связь прямо сейчас. Как только появятся новости…»
«Хорошо, я буду ждать». – перебил его Шеф и отключил связь.

Шесть часов непрерывных вопросов и ответов, постоянно повторяющих друг друга, жестких и неожиданно мягких, умных и, казалось бы, совсем никчемных… Леонардо был виртуозом и не просто так получил свой восьмой уровень, он, пожалуй, даже перерос его. Он ходил вокруг нее кругами, останавливался, прислоняясь к холодной стене, выжидательным взглядом смотрел на нее или прятался за ее спиной и не говорил ни слова. Несомненно, допрос утомил его не меньше, чем Медлин, ведь он все время был на ногах.
«Лео, так мы ни к чему не придем…» - спокойно сказала она.
«А как? Как, по-твоему, я должен поступить?» - не менее спокойно ответил он.
«Ты понимаешь, что я не лгу тебе, но так или иначе для подтверждения тебе придется вызвать специалистов…» - она слишком устала от ожидания, оно было едва ли не мучительнее, чем боль.
«Ты отлично исполняла свою работу…» - он позволил себе кривую усмешку. – «Даже я признаю это… Однако, ты недооцениваешь меня, впрочем, как всегда».
«Мы оба знаем, что это неизбежно».
«Мы знаем…» - протянул он, неотрывно глядя в ее глаза, затем закусил губу, как будто размышляя над чем-то очень важным. Медлин впервые за время допроса осознала, что совершенно не чувствует затекших рук, попыталась пошевелить пальцами, но потерпела неудачу. Впрочем, теперь это мало волновало ее, в свете предстоящих событий это было даже кстати.
Вдруг Лео кивнул, резко развернулся и вышел.
«Вот и все…» - подумала Медлин.

Шеф второй час сидел в машине в ожидании Джорджа. Почему он торчит там так долго?
«Биркоф». – он вызвал ЦУ.
«Да, сэр».
«Что с операцией в Марокко?»
«Майкл руководит, все идет по плану».
«Хорошо, держи меня в курсе».
Сейчас ему следовало бы быть в Отделе и контролировать эту миссию, но одновременно он должен быть здесь, иначе вскоре не будет контролировать вообще ничего. Медлин – его единственный союзник, даже если абстрагироваться от всего остального… Трудно занимать такую высокую должность, не имея ни единого человека, на которого можно положиться. А Медлин он мог доверять всегда. Бывали моменты, когда он сомневался в этом, однако она ни разу не сделала ничего, что подтвердило бы его сомнения. Пол редко задумывался над своими чувствами, считая это пустой тратой времени, однако сейчас оно и так пропадало даром. Он попытался представить, какой была бы его жизнь без Медлин, и не смог… Как можно представить пустоту? Вакуум, не заполненный ничем? Именно она подарила ему его жизнь.

Медлин сидела в металлическом кресле в ожидании палачей. Час, два… Восемь часов в качестве пленника в Белой комнате – такого она не помнила за все время своей работы. Что это, новоизобретенная пытка или дефицит кадров? А может быть?... Нет, она тотчас отогнала глупую мысль о том, что Полу каким-то образом удалось доказать ее невиновность. «Пол!» - ее сердце сжалось от страшного предчувствия. – «Что он может натворить из-за всего этого!»
Дверь бесшумно отворилась, и Медлин увидела незнакомого человека, совершенно ничем не примечательного. «Как Генри или Элизабет…» - мелькнула у нее мысль.
«Вот и все…» - сказал он тихо, словно эхо.
Она вскинула голову.
«Да?»
«Потерпи». - он улыбнулся каким-то своим тайным мыслям, подошел к ней совсем близко и коснулся ее холодных рук. – «Ты, должно быть, очень устала».
«Это имеет значение?»
«Теперь уже нет». – он обошел кресло, и металлический звук резанул ей слух. Затем он вновь показался перед Медлин и стал пристально смотреть ей в глаза.
«В чем дело?» - она была удивлена странным поведением этого человека.
«Иди». – четко сказал он. Она взглянула на свои руки и увидела, что он снял наручники, просто она ничего не почувствовала.
«Почему?» - она смогла произнести свой вопрос только шепотом, настолько была изумлена.
«Тебя допросили и пришли к выводу, что ты невиновна. Теперь ты свободна».
«Я не об этом спрашиваю. Как?..»
Он наклонил голову на бок и хитро улыбнулся.
«Ты не сможешь сразу нормально идти. Я помогу тебе, а по дороге расскажу то, что тебя так интересует».
Он подошел к ней и поднял из кресла, позволив опереться на свою руку.
«Меня зовут… да разве тебе интересно, как меня зовут? Конечно, нет. Знаю, тебе нужны объяснения, всем что-то нужно. Я здесь именно для этого. Твой допрос был экзаменом для мистера Парди. Не смотри на меня так, или это от усталости? Видишь ли, он метил на очень высокую должность, для которой важны определенные качества, особенно беспристрастность… Ты отлично подходила для этой проверки, не находишь? Что ж, можешь не отвечать. В общем, мне и сказать-то больше нечего. Он справился с заданием, отлично провел допрос и получил повышение. Вот мы и пришли, отдыхай».
Медлин из последних сил толкнула своего проводника к стене.
«И это объяснение?!» - кричать у нее не было сил, поэтому получилось что-то вроде шипения. – «Почему я вообще здесь оказалась?»
«А это уже другая история». – спокойно ответил мужчина. – «Не распускай руки, и я отвечу на все твои вопросы. Дело действительно было сфабриковано, но Центр этого не делал».
«А кто же? И что за должность теперь занимает Леонардо, раз необходим такой экзамен?»
«Он – Куратор Первого Отдела».
Медлин на миг потеряла дар речи.
«А Джордж?»
«А он как раз экзамена не выдержал. Ему подбросили возможность уничтожить кого-нибудь из высшего звена Отдела, причем безнаказанно, и он этим, к несчастью, воспользовался.»
«И где он теперь?»
«А нигде. Его больше нет».
«Ликвидирован?»
Человек с жалостью посмотрел на Медлин.
«Усталость нехорошо повлияла на твои умственные способности. Конечно, он ликвидирован. Несоответствие занимаемой должности, злоупотребление служебными полномочиями, в конце концов, банальное преступление…»
«Ладно. Но почему Леонардо не последовал процедуре и не вызвал специалистов, как положено по правилам? Он ведь в любом случае должен был ими воспользоваться».
«А он собирался это сделать. Просто в твоем случае требовалось подтверждение сверху. Ты ожидала чего-то другого? Зря, он настоящий профессионал, на его решения не повлияет симпатия или неприязнь».
«Его отлично воспитали в Центре».
«Да. Иди, отдохни, а потом отправляйся в Отдел».
Медлин вошла в комнату и снова услышала за спиной голос:
«Кстати, передай Шефу, что он напрасно ждет Джорджа у Надзора».
«Что он делает?!» - она медленно обернулась, не в силах поверить в услышанное.
«Он ждет, когда Джордж выйдет из Надзора. Что он собирается делать дальше, неясно, но его активность начинает раздражать. Кстати, мы знаем о его связи с Сэнклером и держим ее под контролем».
«Значит, он рядом с Надзором?...» - протянула Медлин.
«Верно».
«А могу я… могу я уйти прямо сейчас?»
«Ты можешь уйти, когда захочешь».
«Через полчаса».
«Подбросить до Надзора?» - он в очередной раз ухмыльнулся.

Пол курил сигары одну за другой. Этот день, казалось, тянется уже целую вечность. Впрочем, разве уже не ночь? Время сна… для кого-то, но не для него. Его работа существует для того, чтобы другие могли спать спокойно. Все правильно, нужно жертвовать чем-то ради спокойствия большей части земного шара, и он давно смирился, что пожертвовали им. Вот только он не готов пожертвовать Медлин. До чего же никчемный план пришел ему в голову! В ярости от очевидного провала, Пол выскочил из машины и с силой отшвырнул сигару.
«Аккуратнее!» - раздался до боли знакомый голос. Он поднял голову, вглядываясь в темноту, и не мог поверить в то, что это не сон.
Медлин наблюдала за ним уже несколько минут. Он нервничал в машине, курил свою сигару и думал о ней. А она думала, что жизнь, оказывается, может быть подарком сама по себе, и в эти минуты не могло быть большего счастья, чем просто стоять в темноте, дышать свежим воздухом и смотреть на него.


Другая концовка.
«Что ты хочешь услышать от меня, Лео?» - мягко спросила Медлин.
Он глубоко вздохнул и встал.
«Процедура тебе отлично известна, и мы оба это знаем. Не вынуждай меня делать все эти неприятные вещи».
Она саркастически усмехнулась.
«Какой у тебя уровень?» - спросила она с явным интересом.
«Восьмой».
«Что ж, я горжусь тобой, Лео».
«Да, я достиг его благодаря тебе. Никто не сделал для меня того, что сделала ты».
Ей показалось, или в его голосе прозвучала угроза?
«Это моя работа».
«Верно. Такова была твоя работа. А сейчас началась моя. Изложи мне свою версию событий».
«Каких именно событий?»
Он иронически посмотрел на нее и сказал:
«Ты передала Алану Бэйтсу, а через него и КЯ, данные восьмого уровня. Твоя вина доказана».
Медлин внимательно смотрела на Леонардо, не показывая своего удивления.
«Если моя вина доказана, что тогда я делаю здесь?»
«Нам нужно знать, зачем ты это сделала. И что ты отдала ему еще, помимо того, о чем уже известно».
«Наверное, мне даже не стоит говорить, что я ничего не передавала».
«Точно. Я же сказал, есть доказательства».
«Какие?»
«Вся рассекреченная информация находилась в базе А».
«И ею пользовалась только я? Что ж, оригинально. Ты, разумеется, уже знаешь, как я собираюсь оправдываться?»
«Разумеется. Тебя подставил кто-то из высшей инстанции. Это ты собиралась сказать?»
«Именно это. Продолжим?»
«А это имеет смысл?»
«Смотря, что ты вкладываешь в это слово».
«Уж точно не приятную беседу. Я хорошо тебя знаю, так что либо ты расскажешь мне все немедленно, либо я вызову специалистов, другого пути нет».
«Моя версия событий тебе известна, мне нечего добавить».
«Это твой выбор».
Он безразлично посмотрел ей в глаза и быстро вышел. Медлин замерла в жутком предчувствии. Ей нечасто приходилось выступать в роли пленницы…. нет, не пленницы, здесь гораздо больше подойдет слово «жертва». Жертвой становится человек, который от непрерывных мучений и нескончаемой боли превращается в животное. У него, как у зверя, не остается даже желаний, только потребности, которые он стремится удовлетворить, во что бы то ни стало. Собственно, только одна потребность – прекратить свою боль, но такая яростная, что перед ней меркнет даже жажда жизни… Она знала, что боль сломит любое сопротивление, разница только в сроках. Другое дело, что ей совершенно нечего было сказать. Они воспользуются препаратами, которые подавят ее волю, заставят потерять контроль, а это казалось ей более страшным, чем боль или смерть. Однажды она его потеряла и расплачивалась за мгновение слабости всю жизнь. Что ж, вот и финальный аккорд ее заслуженного наказания – мучение, страшные воспоминания о вине, охватившей тогда еще детское сердце и невыносимой жажде наказания, за которым непременно последует прощение. Теперь она, наконец, получит такое наказание, после которого прощения уже не потребуется…
Вошел ее палач. Один. Не глядя ей в глаза, разложил свои привычные инструменты и наполнил шприц…

«Ну?» - рявкнул Шеф в трубку.
«Допрос идет уже два с половиной часа». – быстро сказал Сэнклер.
«Два с половиной!? Почему ты не позвонил мне сразу же?»
«Я вышел на связь в условленное время».
«С этим все. Как проходит допрос?»
«Ниже восьмого уровня эта информация не проходит».
«Ладно, какие… ммм… какие методы применяет Парди?»
«Он вызвал Дэвиса, это все, что мне известно».
«Это еще кто?»
«Специалист по развязыванию языков».
У Шефа перехватило дыхание. Началось! Медлин отдала себя на растерзание ради того, чтобы он продолжал жить. Но разве она не понимает, что жизнь без нее будет чем-то совсем другим, чем прежде?
«Сколько времени он с ней уже работает?»
«Около получаса».
«Свяжись со мной, как только появятся новости».
«Непременно».
Надо что-то делать, немедленно. Каждая секунда промедления включает непереносимые страдания дорогого ему человека. Но что он может теперь, когда за каждым его шагом пристально наблюдают? Шеф прекрасно знал, что Медлин не виновна, и значит, кто-то подставил ее, причем этот человек должен работать на высшем уровне, если смог провернуть такую аферу. Нужно подумать… Есть ли кто-то, кроме Джорджа, кому выгодно устранение Медлин, может быть, это дело рук самого Парди? Таким образом он мог осуществить свою месть. Поразмыслив, Шеф пришел к выводу, что это слишком надуманно и сложно технически, только человек из Центра или Надзора мог провернуть такое дело, выйдя сухим из воды. Джордж! Конечно, кто же еще… Сфабриковал дело, подкинул «неопровержимых» доказательств, и устранился, издалека дожидаясь результата. Нужно заставить этого паука вылезти из своей паутины, заставить его во всем признаться и найти доказательства, он не мог провернуть это дело без сообщников.
«Биркоф, соединись с Надзором и вызови Джорджа, скажи, что у меня для него важные новости».
«Да, сэр».
Через полчаса Джордж соизволил ответить.
«Что у тебя за новости, Пол?»
«Я решил назначить Майкла на пост главного стратега».
«Это разумный выбор. Что-то еще?»
«В лице Медлин мы лишились еще и главного психолога, Майкл не может выполнять эту работу».
«Я пришлю кого-нибудь».
«Хорошо».
«Я рад, что у Первого Отдела все налаживается. Медлин трудно заменить полностью, но рано или поздно все встанет на свои места».
Шеф всматривался в лицо этого человека, пытаясь разглядеть хоть намек на усмешку, но потерпел неудачу. Старый паук знал свое дело.
«Она признала свою вину?»
«Нет, она молчит».
«Я мог бы помочь». – внезапная мысль заставила его сердце бешено заколотиться.
«Чем же? Тебе что-то известно?»
«Нет, но если бы мне позволили увидеться и поговорить с ней, возможно, я смог бы убедить ее оказать вам содействие».
«Зачем тебе это?» - Джордж с подозрением посмотрел на Шефа.
«Мне выгодно, чтобы эта ситуация разрешилась как можно скорее. Нам нужна определенность – она либо сделала это, либо нет, я должен знать, как координировать работу Отдела дальше».
«Я подумаю над твоим предложением». – ответил Джордж.

Отчаяние – это квинтэссенция боли. Я пользовалась этим инструментом тысячи раз, и он неизменно оправдывал себя. Я знаю, что от боли нет спасения, от нее не спрячешься за ударами сердца или чередой воспоминаний…
Я смотрю в глаза палачу и читаю свой приговор. Ну что ж, я этого ожидала. Мучение… Это не вызывает такого ужаса, пока не становится реальностью. Я вспоминаю твои руки – а в позвоночник вонзается игла. Я хочу вернуться – а по моим венам растекается яд. Я не позволю ему. Я соберусь. Я потребую. Я заставлю. Боль становится невыносимой, и даже мысли о тебе теперь мучительны и тошнотворны. Не думать, не думать вообще… В моей ли это власти? Я сейчас все бы отдала, чтобы быть не здесь. Мою жизнь. Зачем мне моя жизнь, она то пуста, то заполнена агонией. Я отдам даже память о тебе. Увы, это ничего мне не даст. Как последнее, что у меня осталось, может быть таким дорогим, если, отдав это, я не получу взамен ничего? Как может быть таким дорогим отсутствие боли? Еще один спазм, еще стон, еще … И ничего. Я не чувствую ничего. Я не мыслю. Я не существую. Это стоит всех моих жертв. Меня больше нет.
У подножия лестницы лежит моя сестра, и я начинаю понимать непоправимость причиненного мной вреда. Может быть, я еще могу что-то сделать? Спускаюсь медленно, останавливаясь на каждой ступеньке, и слышу, как тикают настенные часы. Это последние секунды моего неведения, и я хочу продлить их. Сломанная кукла, сломанные перила, сломанная шея… Сажусь рядом с ней и жду, когда вернется с работы мама.
«Что ты сделала? Сара! Сара! Доченька!» Я должна вытерпеть все это, чтобы искупить свою вину.
В мой кабинет заходит светловолосая девушка с настороженными глазами. Ей не в чем себя винить, я отмечаю это в первую очередь, по сложившейся привычке. Она не понимает наших целей и не приемлет средств. Мне жаль, что кто-то невинный будет существовать в моем аду, но выхода нет. Она привыкнет к этому и узнает, что здесь тоже есть жизнь. Я должна объяснить ей это, чтобы оправдать мою вину.
Мой пленник перегрызает горло своей дочери, и я не могу остановить его. Кричу, но поздно, еще одна невинная жертва. И снова я не могу ничего поделать, только в очередной, который уже по счету раз, ломаю себя. Наши глаза встречаются, и я понимаю – мне никогда не забыть о своей вине.
«Мистер Парди, она потеряла сознание».

Пол стоял перед дверью Белой комнаты и боялся того, чтО там увидит. Ему позволили увидеть Медлин только для того, чтобы ускорить это дело, но он знал, что не выдержит ее измученного вида и станет говорить совсем не то, что от него ожидают. Да он и не собирался ни в чем ее убеждать. В нем жила надежда, что она знает, как ему нужно действовать, чтобы вытащить ее отсюда.
Дверь открылась, и сердце ухнуло куда-то вниз. Нет, не было ни крови, ни каких-либо видимых повреждений, но взгляд! Сколько же он сказал за одно мгновение! Она не смотрела так даже в плену у Энквиста. Но опустошенная душевно и физически, разбитая и обессилевшая, она все еще была жива. Пол быстро подошел к ней и коснулся ее руки, Было видно, как она собирается с силами, чтобы что-то сказать.
«Мне так жаль!» - сказал он. - «Это не должно было случиться. Что мне сделать, скажи?»
Медлин отрицательно покачала головой и прошептала:
«Ничего».
«Пожалуйста, мы должны попытаться…»
«Нет». – на этот раз более твердо.
«Почему?»
«Это Джордж».
«Джордж? Я так и думал! Я сделаю запрос…»
«Нет, послушай меня…» - прервала его Медлин. – «Здесь совсем не то, что ты думаешь. Пойми, это ловушка не для меня, а для тебя. Он хочет, чтобы ты ошибся…»
«Ошибка – оставить тебя здесь, я не могу этого допустить».
Слабая улыбка:
«Ты должен».
«Нет, я больше не желаю слышать этого слова, я уже сделал все, что должен был … Я не хочу этого терпеть!»
Она еще раз покачала головой.
«Ты ничего не сможешь сделать. Ничего. Ты видишь, что здесь происходит…» - Медлин заметила, как исказилось его лицо. – «Не вини себя. Я прошу… Ты исполнишь мою просьбу?»
«Конечно!»
«Прошу только об одном – ничего не предпринимай».
«Но это же означает…»
«Мы оба знаем, что может случиться, если ты вмешаешься».
«Тогда я…»
Он не произнес этого слова, но Медлин поняла, что он жаждет крови своего давнего врага.
«Он только этого и ждет, разве не ясно? Ты обещал мне».
«Да, я сделаю, как ты хочешь».
Пол опустил глаза, но она уже уловила фальшь в его голосе. Переубедить его, сидя в этом кресле, не удастся… Нет ни времени, ни сил. Он поднял взгляд, который был полон надежды, и Медлин убедилась в своих подозрениях – он задумал устранить Джорджа, и она ничего не сможет с этим поделать.
Рассматривая его лицо, она старалась запомнить его мельчайшие детали, жадно проникала в глубину его глаз и сожалела, что не может в полной мере ощутить прикосновения его рук.
«Иди». – она, наконец, нашла в себе силы сказать это.
«До встречи». – сказал Пол. Она улыбнулась в ответ, так и не дав ему понять, что эта встреча была последней. Самой последней в ее жизни.
Через несколько минут вошел Лео, и она сказала, стараясь, чтобы голос звучал как можно увереннее:
«Я все расскажу лично Джорджу, никак иначе».
Его брови поползли вверх.
«Я не стану настаивать на обратном. Тебе повезло, что Куратор сейчас в Центре. Ты ведь не возражаешь подождать?»
Джордж явился через полтора часа, в течение которых Медлин обдумывала то, что собиралась совершить. Действие яда уже ослабло, поэтому она смогла проанализировать ситуацию с разных сторон и пришла к выводу, что нашла наилучший выход из положения.
«Я готов тебя выслушать». Джордж был немного удивлен таким поворотом дела.
«А я готова сделать признание».
«Хорошо. Но ты ведь понимаешь, что это не спасет тебя от дальнейшей обработки?»
Глядя на ее застывшее лицо, он продолжил:
«Мне прекрасно известно, что ты не боишься смерти и что с твоими способностями не составит труда придумать подходящую к случаю легенду... Поэтому не жди, что тебе сразу поверят».
«А когда, по-твоему, мне поверят?»
«Когда я этого пожелаю».
«И когда же ты пожелаешь?»
«Всему свое время… Я как никогда близок к цели. Я ни в коем случае не допущу твоей смерти в ближайшее время».
«Рано или поздно меня ликвидируют, время, отведенное на допрос, имеет определенный предел».
«Верно, но в Центре уже рассматривают новые данные по твоей деятельности… Так что продолжение следует».
«Зачем тебе это? Ты ведь ждешь промаха Пола».
«Именно поэтому ты проживешь еще некоторое время, которое, возможно, покажется тебе вечностью».
«Ты не можешь не знать, что, хотя Шеф Первого Отдела обладает большими возможностями, он все равно не сможет повлиять на решения Центра. Пол даже не станет пытаться провернуть что-либо такое, за что его можно будет наказать».
«Считаешь, он не попытается убить меня?» - в голосе Куратора послышалась насмешка.
«Считаешь, моя ликвидация произведет меньший эффект?» - Медлин постаралась вложить в свой голос как можно больше яда.
«Видишь ли, мне еще дорога моя жизнь. Безусловно, после твоей смерти Пол захочет мести, но есть один нюанс, и тебе о нем известно… В этом случае он может внезапно решить, что месть – это блюдо, которое подают холодным, и тогда у него появится масса времени, чтобы обдумать план действий. И не факт, что ему не удастся осуществить задуманное… А пока ты жива, каждая минута твоих мучений будет подталкивать его к нерациональным поступкам, может, он даже захочет убить меня, что будет кстати, потому что моя охрана, как всегда, на высоте. Он не выдержит долго».
«Иногда мне кажется, что ты плохо его знаешь». Она сказала это спокойно, но страх за Пола вытеснил все остальные ее чувства, ведь она понимала, что Джордж прав.
«Это он плохо знает тебя».
Да, наверное, про себя согласилась Медлин, он не подозревает, что я собираюсь сделать, и ты тоже. Последнее видение ее бессознательного ада встало перед ней со всей отчетливостью – человек перекусывает вену на шее девушки, это смертельно. Кто знает, может быть, не будь в ее жизни еще и этой вины, она не смогла бы даже попытаться спасти Пола.
«Есть еще одна возможность…» - прошептала Медлин так, что слова едва достигали слуха Джорджа.
«О чем ты?»
«Ты напрасно все это затеял, мы знали все с самого начала…» - еще тише, и вот он уже приближается, не зная, что его ждет.
«Ерунда!»
Она язвительно засмеялась.
«У тебя ничего не выйдет, как ни старайся!»
Джордж вытащил пистолет и наставил его на Медлин, вызвав у нее еще один короткий смешок.
«Давай, убей меня».
«Нет, не убью». – жестко сказал он. – «Я прострелю тебе все конечности одну за другой, пока ты не расскажешь мне все».
«Боже, как ты серьезно настроен…» - Медлин иронически улыбнулась. – «Ты думаешь, после того, что я уже перенесла, это подействует?»
«Вот и проверим».
«Не стоит. Я и так расскажу тебе все. Подойди ближе, ты же не хочешь, чтобы камеры зафиксировали этот разговор».
Он сделал пару шагов к креслу, в котором она сидела, затем в нерешительности остановился.
«Я не верю, что у тебя что-то есть для меня».
«Ты меня удивляешь… Ты что, боишься прикованную наручниками женщину?»
«Боюсь, как бы страдания не лишили тебя рассудка…»
«Что дает тебе основания думать, что я не в своем уме? Мой разум всегда был моей опорной точкой».
«Да, Эдриан позаботилась, чтобы так оно и оставалось».
При упоминании Эдриан Медлин снова испугалась, что потеряет над собой контроль, но ей все же удалось стереть с собственного лица намек на эмоции.
«Так ты выслушаешь меня?»
«В конце концов, я здесь именно для этого». - Джордж подошел практически вплотную и наклонился к ее лицу. – «Я слушаю тебя».
«Понимаешь, я приняла решение». – зашептала Медлин. – «Хочу, чтобы Пол занял твое место». Не давая ему опомниться, она с невероятной силой впилась зубами в пульсирующий сосуд на его шее. Кровь противника горячей струей брызнула ей в рот, но она не отпустила его, из последних сил продолжая сжимать зубы. Он дернулся от неожиданной боли, но так и не смог оторвать ее от себя. Тогда, собрав в кулак остатки воли, он направил свою руку, все еще сжимающую пистолет, на грудь Медлин и спустил курок. Оглушительный выстрел заставил ее выпустить свою трепещущую жертву, которая тут же упала на холодный пол, истекая кровью. «Не в сердце… он попал не в сердце, а совсем рядом…» - в ослабевающем сознании Медлин текли мысли, уже не поддающиеся контролю их хозяйки. – «Может, он промахнулся, потому что сердца нет вообще? Все правильно, оно не нужно…»
В Комнату ворвались охранники, на ходу вызывая медицинскую службу, один из них попытался остановить кровотечение у лежащего на полу мужчины, понимая тщетность своих действий. Кто-то подошел к прикованной к креслу пленнице и прикоснулся к ее шее.
«Мертва». – сказал он и отвернулся.
«Я сделала все, что могла, пойми. Я хочу, чтобы ты продолжал жить».

Пол вошел в свой новый кабинет и огляделся. Он досконально знал обязанности Куратора, представлял, какую ответственность они налагают, но тем не менее всегда был уверен, что он подходит для этого поста как никто другой. Однако теперь он остро ощутил свою неуместность. Здесь должен работать кто-то, которому не безразлична судьба человечества, а он уже ничего не мог предложить миру.
«Я надеюсь, ты присоединишься ко мне».
«Я доверяю тебе, в этом все дело».
«Я уже сделал все, что должен был … Я не хочу этого терпеть!»
Воспоминания стали непрекращающейся пыткой, день за днем опустошая его сердце. Они оба хотели, чтобы Пол занял это место, Медлин всегда поддерживала это его стремление. Пожалуй, она могла бы сейчас порадоваться за него – Отдел в надежных руках Майкла, в Центре довольны его успехами, Пол получил желанное назначение. Бессмысленность происходящего тяжким грузом легла на его плечи. Стремясь обладать все большим количеством власти, он порой забывал, что эта власть нужна ему прежде всего для того, чтобы оградить от посягательств их с Медлин маленький мир, но теперь осознание этого давило на него со всех сторон его огромного кабинета. Он вновь и вновь отказывался принимать свою утрату, но знал, что всей власти на свете не хватит, чтобы исправить то, что произошло.
«Я сделал все, что мог. Зачем мне продолжать жить?»

@темы: ЛФН

---

Фанфик по ЛФН, часть 1

Если я потеряю контроль

«Мы оба слишком заняты…»
«Мы никогда не сможем вернуть то, что было…»
Ерунда. Она говорила это, как будто слыша себя со стороны, и не верила своим словам ни на грош. Сейчас она снова посмотрит в его глаза и снова убедит себя не поддаваться на уговоры, чего бы это ни стоило. Тяжело, очень тяжело выносить его очередное разочарование. Пол, конечно, знает об истинных причинах ее отказов, но он ни разу не назвал их вслух. Да и к чему сотрясать воздух, когда один взгляд скажет больше миллиона слов?
Но на этот раз он был более настойчив, чем обычно, и это удивило ее. Медлин вдруг подумала, что, хотя прошло уже много лет с тех пор, как он провел свою последнюю миссию в поле, методы его ничуть не изменились с тех пор – осада, затишье, а затем внезапный мощный натиск, и любая крепость падет. Любая, но не самая желанная. Медлин улыбнулась своим мыслям – а что, если?...
Пол мягко провел рукой по ее лицу и замер в восхищении. Он и сам не знал, чего ему хочется больше – заставить ее покориться или все же подчиниться самому, в тайне от себя, только ей одной. Взглянул в ее бездонные глаза и сказал:
«Я надеюсь, ты присоединишься ко мне».
Медлин проводила его взглядом и вздохнула. Бывало, что Пол оказывал ей личные услуги, и она отвечала ему тем же. Но только не сейчас, не сейчас…
Взгляд ее затуманился, она вспоминала…

«Медлин, иди к себе, я занята». – строгий взгляд матери заставил ее сильнее сжать зубы, чтобы не разреветься. Мама ждала в гости свою старую подругу, которую не видела много лет, и 16-летняя Медди сгорала от любопытства. А теперь мама просит ее уйти. Медди давно уже не видела маму улыбающейся, с того самого дня. Когда-то она расцветала от ее улыбки, но уже давно любимое лицо превратилось в застывшую маску – для всех или для одной только дочери? Медди впилась глазами в лицо матери, ища на нем отражение хоть каких-то чувств, но не преуспела, впрочем, как обычно. Исследование чужих лиц было для нее излюбленным занятием с того дня, когда она обнаружила, что люди не всегда такие, какими кажутся. Она наблюдала, часто тайком, за изменением чьей-то улыбки, едва заметным движением бровей, искривлением приветливых, казалось бы, губ на миллиметр, достаточный, чтобы рассказать ей о человеке больше, чем самое обширное досье. И она была совершенно права в своей оценке во всех случаях, кроме одного – собственной матери. Она смотрела на нее во все глаза и не в силах была прочесть ни одной эмоции на лице той, кого любила больше всех на свете. А может быть, она просто не хотела верить в увиденное…
Услышав из своей комнаты звук хлопнувшей двери, Медди прокралась вниз по ступенькам и прислонилась к стене у входа в гостиную.
«Эдди!» - услышала она возбужденный мамин голос. – «До чего же я рада тебя видеть!»
«Я тоже, дорогая, я тоже!» - раздалось в ответ, и Медди замерла. Интересно! Как бы ей хотелось взглянуть на эту незнакомую женщину, до чего же у нее необычный голос.
«Как ты живешь теперь, Эдди, расскажи мне, мы ведь так давно не виделись! Столько лет прошло!»
«Не сосчитать…» - загрустил интересный голос. – «Но моя жизнь монотонна и по большей части откровенно скучна. А как ты? У тебя такой большой дом, наверное, и дети есть?»
Последовала секундная пауза, клещами сдавившая сердце Медди. А потом раздался как будто бы потерявший краски голос матери:
«Дочь, ей шестнадцать».
«Где же она?»
«Наверху, в своей комнате. Занимается».
«Приятно иметь послушного ребенка. А мне не посчастливилось иметь детей вообще. Но ты ведь помнишь мою главную страсть, я до сих пор верна ей!»
И мама засмеялась! Как много лет не было слышно ее серебристого смеха! Ах, что угодно можно отдать за это мгновение! И Медди не удержалась, выглянула из своего тайника, чтобы посмотреть на счастливое мамино лицо, увидела ямочки на ее щеках, мелкие лучики в уголках глаз… Их взгляды встретились, и улыбка погасла. Мать нахмурилась, и Медди спряталась обратно.
«Иди сюда, Медлин!» - окликнула ее мама. – «Некрасиво подслушивать у двери».
Девочка вошла в комнату, потупив взгляд.
«Твое поведение…» - начала было мама, но женщина, сидящая рядом, прервала ее.
«Подойди поближе, дитя» - ее голос улыбался.
Медди подняла глаза и с любопытством уставилась на незнакомку.
«Какая ты красавица! Как тебя зовут?»
«Медлин». – тихо ответила она.
«Иди сюда, присядь рядом, Медди».
Девочка нерешительно посмотрела на мать, и та, поджав губы, кивнула. Медди села, украдкой бросая короткие взгляды на незнакомку.
«Меня зовут Эдриан, милая», - сказала женщина, наполняя чаем третью чашку. – «Я подруга твоей мамы». Ее странное, какое-то неправильное лицо, было невероятно притягательным. Она искренне улыбалась и вызывала чувство благодарности одним своим присутствием. «Ты, наверное, добилась больших успехов в учебе, если занимаешься даже в такой чудесный день».
«Я… да, наверное».
«Медлин – лучшая в своем классе», - сказала мама. – «У нее не будет проблем с выбором университета, они сами будут сражаться за нее».
«Мама, ты преувеличиваешь».
«Ну что ты», - правый уголок губ ее матери дернулся вниз. – «Ты очень умная, твоего ума хватило бы на двоих».
Взгляд Эдриан быстро перебегал от матери к дочери, ни одна деталь не осталась незамеченной ею.
«Какой университет вы выбрали?» - спросила она, когда Медди ушла.
«Я еще не решила».
«А куда хочет Медди?»
«Она подчинится любому моему решению, Эдди. Своего мнения у нее нет».
«А ты спрашивала? Впрочем, не важно. Я вижу, она умная девочка и будет хороша в любом месте. Но ты как-то странно себя ведешь. Вы повздорили?»
«Эдди, ты не представляешь!... Я не говорила никому о своих чувствах, и вдруг ты… Медлин через год уедет учиться, и я благодарю Бога, что это будет так скоро!... Но потом она вернется…»
«Хм, большинство студентов не возвращаются домой, они стремятся вырваться из-под родительской опеки, и это нормально. Но почему ты…»
«Эдди! Она вернется, я знаю! Она почему-то любит меня… слишком…»
«Дорогая, что в этом плохого? В чем дело?»
«Я расскажу тебе, Эдди…»
Спустя час Эдриан села в машину, набрала номер и довольным голосом произнесла в трубку:
«Готово. Лет через пять-шесть. Проблем не будет».

Чертова Эдриан! Теперь, с высоты своего опыта, Медлин понимала, как ловко та манипулировала ее виной, каждый раз прикрываясь маской сострадания. В результате, Эдриан получила все, что хотела – перспективного рекрута, преданного сотрудника, готового оборвать все связи с прошлым и ни в грош не ставящего свою жизнь. Боль заботливо культивировалась, душевные раны наносились тщательно, глубоко и исподтишка. Уже через пару лет Медлин поняла, что ее добрая наставница куда более страшный человек, чем все те, кого она когда-либо встречала. Проанализировать и предсказать ее казалось невозможным – следующее же ее действие опровергало любой вывод и наносило новую рану.
С тех пор много воды утекло, и уже сама Медлин частенько использовала методы Эдриан в работе с оперативниками, что приносило свои плоды.

Эдриан заполучила ее душу, а ее израненное сердце досталось Полу. Именно тогда с ней и начались проблемы, которых не предвидела Эдриан. Она, конечно, видела, как крепнет их взаимная привязанность, но Медлин прежде довольно часто меняла партнеров, поэтому ее наставница не придала новым отношениям большого значения. И проиграла. «Может быть, когда-нибудь проиграю и я», - подумала Медлин. – «Найдется тот, чья жажда жизни будет сильнее моего желания сохранить существующий порядок. И, кажется, я уже знаю, кто это будет». Она слегка дотронулась до одного из своих любимых бонсаев. Великолепный экземпляр, он неизменен, время не отразилось на нем, она позаботилась об этом, вложив в него свой ежедневный труд. Завершенность линий, идеальный контур, каждая деталь на строго отведенном ей месте. Он настолько совершенен, что на первый взгляд кажется неживым… как его хозяйка. Медлин едва заметно вздрогнула, до сих пор такое сравнение не приходило ей в голову. «Я утратила что-то важное по дороге сюда, а может быть никогда этого не имела… Какая разница, все равно уже поздно. Или нет? Что, кроме моих собственных страхов, мешает мне сегодня прийти к Полу? Только сегодня, и все… Я сделаю так, что никаких последствий не будет, такую маленькую слабость никто даже не заметит. А может быть, эта слабость сделает меня сильнее, чем прежде».

Улыбаясь, Медлин вспоминала вчерашний вечер. Пол был невероятно романтичен, впрочем, он всегда умел быть таким, когда хотел. И хотя последовавший за их встречей рабочий кризис несколько подпортил ей настроение и вызвал сомнение в разумности действий, она все же приняла то решение, которое ей так хотелось принять и которого она так боялась. Она позволит ему продолжить их отношения, и пусть это станет большим, чем раньше. Решение принято, а это было самым трудным. Теперь главное – не отступить от намеченного, уж это она умеет как никто другой.
Услышав звук вызова, Медлин нажала на кнопку:
«Да, Биркоф, в чем дело?»
«Джордж на связи».
«Так сообщи Шефу».
«Он хочет говорить с вами».
«Соединяй». – ее лицо снова превратилось в неподвижную маску.
На экране появилось лицо человека, которого она считала самым опасным из всех противников Пола.
«Здравствуй, Джордж».
«Рад снова видеть тебя, Медлин».
«Чем обязана такой честью?»
«Мне необходимо, чтобы ты лично контролировала следующую операцию, ее параметры только что были вам высланы».
«А Шеф?»
«Его поставят в известность сразу после передачи данных».
«Причины?»
«Есть подозрение в его причастности к этому делу».
Медлин впилась ногтями себе в ладонь. Если дошло до такого, все крайне серьезно, подозрения наверняка хоть как-то обоснованы.
«Почему в таком случае Центр вообще направляет эту операцию в Первый Отдел?»
«Изучи данные, и тебе все станет понятно. И не позволяй Шефу вмешиваться в это».
«Я займусь». – твердо ответила она.
«Прекрасно. Я всегда знал, что на тебя можно положиться». И он прервал сеанс.
Медлин откинулась на спинку кресла и задумалась. Это, без сомнения, новая интрига Джорджа, а, возможно, к этому причастна и Эдриан. Хотя Медлин не видела ее много лет, память о ее «деятельности» никуда не исчезла. Она была мастером, которому до поры до времени Медлин проигрывала. На самом деле, она и сейчас не могла утверждать, что превзошла своего учителя. Одержала верх не Медлин, а Пол, или они вместе. Как бы то ни было, Медлин знала, что, столкнувшись с Эдриан, вряд ли найдет силы на эффективный отпор, если рядом не будет Пола.
«Биркоф, мне нужны параметры новой операции».
«Уже у вас».

Медлин прочла файл и засомневалась в себе. Если это ловушка, то весьма топорно сработанная, что на Джорджа совсем не похоже. Так что возможны три варианта: подвох в чем-то другом, это дело не стоит и выеденного яйца и, наконец, подозрение существует на самом деле.
«Биркоф, профайл будет у тебя через час, через два часа брифинг».
«Ясно».
Она неподвижно посидела еще секунд десять, а затем, очевидно, приняв окончательное решение, поднялась и быстрым шагом вышла из офиса. Войдя в Поднебесье, она кивнула Шефу и сказала:
«Ты уже видел новый файл из Центра?»
«Да».
«И каково твое мнение?»
«Разве это важно? За операцию отвечаешь ты».
Медлин внимательно смотрела в его глаза. Его взволновала эта неожиданность, но он пока не решил, как расценить выпад со стороны Надзора, или, может быть, самого Джорджа. Она должна объяснить ему, в чем дело, но здесь нельзя было быть уверенной, что сказанное останется между ними. Медлин нажала кнопку на панели и окна затемнились. Она подошла к Полу почти вплотную и прошептала ему на ухо:
«В парке в восемь часов».
Его лицо осталось неподвижным, но он, конечно, понял, в чем дело.
Брифинг ей пришлось проводить лично.
«Алан Бэйтс», - на экране появилось изображение пожилого человека. – «Разыскивается всеми Отделами. В прошлом финансировал террористическую деятельность малых группировок, затем был завербован нами, а его деятельность стала прикрытием. Прежде он никогда не был связан с крупными организациями, но недавно на него вышла небольшая группа, которая, но нашим данным, сотрудничает с Красной Ячейкой. Девять дней назад он исчез, поиск по обычным каналам не дал результатов. Вероятно, был похищен КЯ. Неизвестно, знают ли они о его статусе или им просто нужны его ресурсы…» - она сделала короткую паузу, пристально глядя на лица оперативников, будто бы оценивая их внимательность. – «Однако, вполне возможно, что он добровольно сотрудничает с КЯ и выдал им все сведения, которыми располагал, в обмен на защиту от Отдела. Через четыре часа, а может быть и раньше, мы будем знать его точное местонахождение. Группа Майкла и две группы прикрытия в состоянии готовности. Доставьте Бэйтса в Отдел живым. Подробности на ваших панелях. Майкл, зайди ко мне через десять минут».
Медлин стояла и смотрела на свои цветы, когда вошел Майкл. Как всегда, при взгляде на буйную растительность среди по-отдельски стерильного интерьера у него мелькнула мысль, уж не удобряет ли она своих любимчиков кровью пленных.
«Майкл, я хочу уточнить некоторые детали операции».
«Я слушаю». Хотя ее слова удивили его, он ничем не выдал этого. Очевидно, для него будет дополнительное задание.
«В этом деле есть определенные тонкости, Майкл. Ты, конечно, понял, что Бэйтс не мог скрыться без помощи изнутри Отдела. Его разыскивали так долго, что это само по себе подозрительно. Как только возьмете его, проследи, чтобы все оборудование, что будет поблизости, доставили сюда, особенное внимание обрати на средства связи».
«Я позабочусь об этом».
«Майкл, этот человек очень важен для нас».
«Я понимаю».

Идя по парку, Медлин в очередной раз поймала себя на мысли, что воспринимает его как большую и не слишком изящную проекцию своего собственного миниатюрного сада. Здесь, правда, кипела жизнь, но она так долго старалась не замечать ее, что, наконец, преуспела. Осень. Желтые хрустящие листья под ногами и горький запах дыма… На миг ее сердце предательски дрогнуло и замерло.
«Давай отойдем немного подальше». – услышала она у себя за спиной. Холодные тиски отпустили ее сердце, когда она обернулась ему навстречу.
«Конечно». – улыбнулась Медлин.
Они шли рядом, не касаясь друг друга, но ей казалось, что его сомнения медленно перетекают в ее сознание, смешиваются с ее мыслями, и их уже невозможно разделить.
«Джордж копает под тебя». – тихо сказала она.
«Только Джордж? Ты уверена, Медлин?»
«Думаю, что это наиболее вероятно. Ты знаешь план операции. Что скажешь?»
«Она на первый взгляд ничем не отличается от тех, что мы проводили раньше». - он остановился и впился взглядом в ее лицо. – «Есть скрытый мотив». Это был уже не вопрос.
«Они утверждают, что ты помог Бэйтсу скрыться».
Уголки его губ резко дернулись вниз.
«Это не так».
«Знаю».
«Какие у них доказательства?»
«Думаю, ничего существенного, кроме мнения Джорджа. Предполагается, что доказательства появятся после операции. Однако, дело не только в этом».
«Понимаю. Что бы там не нашли, это легко будет опровергнуть. Но сам Бэйтс на допросе может назвать мое имя».
«Наверняка так и будет».
«У тебя имеются все средства для того, чтобы вытянуть из него правду, а не то, что ему приказали сказать».
«Не все так просто. Джорджу тоже прекрасно известно, что за человек Бэйтс и что я в любом случае вытяну из него правду. Он не мог не подумать об этом».
«И что же?»
«Я полагаю, что сам Бэйтс уверен в том, что это ты помог ему бежать».
«Как?»
«Используя оборудование и коды Отдела. Они ждут, что ты снова прибегнешь к этому методу, чтобы вытащить его. Не сомневаюсь, у Джорджа есть шпион в Отделе, а может быть, и не один. От него можно ожидать чего угодно, он может вывести из строя оборудование, которое доставит Майкл, может попытаться убить Бэйтса, да что угодно… И тогда подозрения будут выглядеть обоснованными. В этом случае Надзор возьмет это дело под свой контроль, а мы уже никак не сможем повлиять на него».
Медлин заметила, что Пол нервничает, и коснулась его руки.
«Мы справимся с этим. Операция начнется через два часа, я могу немного задержать».
«Это ничего не даст». Пол сорвал с висящей рядом ветки красноватый лист и стал нервно мять его в руках.
«За это время я могу изменить профайл».
«У тебя могут быть серьезные неприятности».
«Знаю». – она опустила голову и мягко отняла у него истерзанный листик. – «Поэтому и предлагаю это как крайнюю меру. Есть и другая возможность. Можно использовать Майкла».
«Это поставит нас в двусмысленное положение, мы будем зависеть от него».
«Пол, у нас нет выбора».
«Есть. Ты допросишь Бэйтса и представишь отчет, каков бы он ни был, в Надзор».
«Не согласна. Боюсь, мы не знаем всех деталей. Джордж дал понять, что ожидает реакции с твоей стороны, когда мы возьмем Бэйтса. Если ты сам ничего не предпримешь, а для ответных действий у тебя нет причин, то «твою» реакцию устроит кто-то другой».
«Ты уверена, что Майкл не подведет?»
Едва слышным вздохом Медлин выдала свое облегчение. Это был риторический вопрос.
«Конечно. Это же Майкл».
Он слегка коснулся ее щеки и внезапно ощутил себя будто за пределами времени. Снова настало мгновение, которое ему удалось выцарапать у мира. Сейчас реальны были только они вдвоем, а все люди и события проходили мимо, не затрагивая его сердца. Он смотрел на нее и видел в ее глазах отражение своих мыслей и тревог. Чувствовал под ее кожей пульсацию тончайших капилляров и знал, что это часть его кровотока. Обнял ее, и пришло убеждение, что вдвоем они справятся с любым противником, и это беда Джорджа, что он не принимает в расчет их совместную силу.

«Майкл, зайди ко мне». – Медлин прекрасно понимала риск того, что собиралась сделать, но сложившаяся ситуация не оставила места сомнениям. Кого она хотела защитить? Друга? Любовника? Незаменимого руководителя? Прежде она могла бы убедить себя, что ценит Пола только как Шефа Отдела и единственного человека, на которого она может полностью положиться. Однако она слишком хорошо разбиралась в собственных чувствах, чтобы так глупо лгать себе. Он дорог ей. Она нашла в своем сознании это определение и ухватилась за него, осознавая ущербность собственных эмоциональных реакций и зная, что вряд ли сможет донести до него подлинный смысл этих слов.
На лице Майкла, вошедшего в ее офис, она увидела следы понимания и сочувствия. «Он догадывается, хотя еще и не понял, о чем я хочу просить его…» - подумала Медлин. – «Он знает меня слишком долго…». Она едва не улыбнулась при воспоминании, каким наивным и искренним он был когда-то. «Как грустно, что мы теряем в первую очередь именно это. Но иначе не выжить».
«Присядь, Майкл. У меня есть к тебе просьба».
Он слегка наклонил голову, давая понять, что воспримет слова именно как просьбу, а не как приказ.
«Это касается Бэйтса».
«Да». Он видел как на ладони ее безудержное желание не допустить причинения ущерба самому важному человеку в ее жизни и на миг смутился при мысли, что и она порой видит его желания так же ясно.
«Мне нужно, чтобы ты доставил технику, которую найдешь там».
«Я это сделаю». Он пристально смотрел в ее глаза, пытаясь определить, чего она хочет добиться повторением его индивидуального задания.
«Майкл, это оборудование представляет особую ценность».
«Конечно».
«Я бы даже сказала, что оно намного ценнее, чем сам объект».
«Намного?» Его брови едва поднялись, но Медлин, безусловно, заметила это движение.
«Майкл, кому ты поручил захват?»
«Керри и Джейсу. Остальные на подхвате. Цель сложна».
«Разумеется. Я рекомендую заменить Керри на Донована».
Майкл уже не пытаясь скрыть интереса разглядывал ее лицо. Донован был в расходной группе. До сих пор она никогда не шла на столь явное нарушение правил. Выходит, что положение Шефа и ее собственное серьезнее некуда.
«Я сделаю это».
«Да, позаботься обо всем».
«Спасибо, Майкл». – ее голос нагнал его, когда он уже направился к выходу. Он обернулся и слегка кивнул. Он не даст ей забыть об этом одолжении.
Когда Майкл вышел, Медлин вздохнула и отпустила ручку кресла, в которую вцепилась незаметно для себя несколько минут назад. Вновь и вновь прокручивая в голове план, она пыталась убедить себя, что предусмотрела все обстоятельства. Но тревога не оставляла ее. То, что происходило сейчас вокруг них, было уравнением с одним неизвестным, а именно – она не могла быть уверена, что разгадала замысел Джорджа до конца. И ей было очень хорошо известно, что одна упущенная из виду деталь может погубить и Шефа, и ее саму, а может статься, и весь Отдел.
Дверь открылась, и вошел Пол. Он сел в кресло перед столом и выжидающе посмотрел на нее.
«Все в порядке». – сказала она.
«Думаю пока мы можем на него положиться». – ответил он. – «Но что будет потом… после того, как это закончится?»
«Я бы беспокоилась не об этом».
«Медлин, мы сделали все возможное, не так ли?»
«Хочешь сказать, что теперь остается только ждать и не стоит тратить нервы понапрасну?»
«Именно так». – он улыбнулся.
«Когда группа Майкла будет на месте, я должна буду следить за ходом операции».
«Разумеется». – кивнул Шеф.
«Только я, понимаешь?»
«Что ж», - он пожал плечами, – «если таковы условия… Просто сообщи мне, как только все будет кончено».
«Ты говоришь так, как будто тебя это нисколько не волнует».
«Я доверяю тебе, в этом все дело».
Она улыбнулась в ответ на его слова.
«Зайди ко мне после операции». – сказал он и вышел.

«Группа на месте». – сообщил Биркоф.
Медлин наклонилась над его плечом.
«Пусть начинают».
«Все заняли позиции». – раздался голос Майкла. – «Джейс и Донован ждут коридора».
Медлин напряженно смотрела на монитор, изредка оглядываясь на Поднебесье, но стекло было затемнено, и она не знала, наблюдает Пол за ними или нет.
Штурм шел своим чередом, Майкл был, как всегда, безупречен.
«Майкл, есть коридор, третий путь». – сказал Биркоф.
«Донован вперед, Джейс за ним». – скомандовал Майкл.
Медлин скрестила руки на груди и замерла.
«Биркоф, отключи их на пятнадцать минут, здесь датчики электромагнитного излучения». – сказал Майкл.
«Они отключены».
«Биркоф, что с коридором? Они говорят, что он не свободен».
«Все чисто».
«Я проверю. Отключи меня».
«Сделано».
Теперь настало время Майклу действовать на свой страх и риск. Он последовал за Джейсом и Донованом по названному Биркофом пути и вскоре увидел их обоих на расстоянии нескольких метров друг от друга. Они приближались к двери в комнату, где, по данным разведки, держали Бэйтса. Через несколько секунд они должны были подойти к повороту, который на миг скроет их друг от друга. Майклу как раз хватило этого мгновения, чтобы оглушить Джейса сзади. Он дождался, пока Донован уберет охранников и откроет дверь, увидел перепуганное лицо Алана Бэйтса и быстро вошел в комнату.
«Майкл, почему ты здесь? Где Джейс?» - нервно спросил Донован.
«Он мертв. Цель изменилась. Убери его и уходи, я позабочусь об остальном».
Донован выстрелил в Бэйтса и еще раз посмотрел на Майкла.
«Нам еще никогда не меняли цель в такой критический момент».
«Да». – Майкл поднял пистолет и выстрелил ему в голову, стараясь не обращать внимания на изумление в уже мертвых глазах. Затем он осмотрел комнату, положил в свой рюкзак все оборудование, что нашел, и вышел из здания. Когда связь возобновилась, он сказал:
«Объект убит».
«Что произошло?» - спросил Биркоф.
«Донован не справился с заданием. Он тоже мертв».
«Пусть возвращаются». – сказала Медлин. – «Будем работать с тем материалом, что есть».
Она поднялась в Поднебесье и подошла к Полу.
«Операция завершена. Майкл справился».
«Что дальше?» - в его голосе слышалось облегчение.
«Нужен полный анализ оборудования, которое доставит Майкл. Не думаю, что с этим будут проблемы».
«Хорошо. Значит, на этом все и закончилось?»
«Не знаю».
Шеф нервно дернул головой.
«Что это значит?»
«Подождем вестей от Джорджа. Я отвечаю за эту операцию и, наверняка, по его мнению, это провал».
«Он обвинит тебя?»
«Я смогу оправдаться».
«Хорошо».
Зазвонил телефон Медлин, она ответила, нажала отбой и улыбнулась Полу.
«Джордж на связи. Я буду говорить из своего офиса».

«Медлин, мне доложили, что вы не взяли Бэйтса. Мало того, что мы потеряли в его лице ценного агента, так теперь даже допросить его нет возможности!» - Джордж был в ярости.
«Я пошлю отчет, как только он будет готов, Джордж. Но я думаю, что смерть Бэйтса не причинит нам ущерба. Вряд ли мы смогли бы и дальше использовать его как агента после того, как он побывал у КЯ. В любом случае он подлежал ликвидации». – сдержанно ответила Медлин.
«Как мы получим информацию о том, кто помогал ему? Ты подумала об этом?... Знаешь, я начинаю склоняться к мысли, что ты слишком хорошо об этом подумала».
«Ты несправедлив. Конечно, сам он теперь уже ничего не скажет, но ведь он был человеком и, следовательно, мог солгать. Техника, которую мы конфисковали, все расскажет сама, и эти данные сложно будет подвергнуть сомнению».
В беседе образовалась пауза, после некоторого раздумья Джордж сказал:
«Я принял решение. За гибель Бэйтса понесет ответственность непосредственный виновник».
«Он уже мертв».
«Отлично, с этим разобрались. Но я не закончил. Все оборудование пусть немедленно доставят в Центр, а не в Отдел».
«Зачем?»
«Просто сделайте это, Медлин», - она различила насмешку в уголках его глаз, - «а специалисты Центра сами позаботятся о расшифровке данных. Отдел подорвал мое доверие».

Медлин вошла в Поднебесье, где ее встретил настороженный взгляд Пола.
«Как он отреагировал?»
«У нас проблема. Бэйтс сошел нам с рук, но Центр, благодаря усилиям Джорджа, получил в свое распоряжение то, что удалось взять Майклу».
«Чем нам это грозит?»
«Трудно сказать. Но, учитывая, с каким удовольствием он сообщил мне об этом, нужно готовиться к неприятностям».
«Ничего другого ждать, конечно, не приходится. Мы бы в любом случае проиграли».
«Я бы не сказала, что сейчас мы проиграли», - тихо сказала Медлин, - «после допроса Бэйтса было бы гораздо хуже».
«Ты права».
«Думаю, теперь ты без особого труда сможешь отвести от себя подозрения. У нас огромные возможности, впрочем, не мне тебе об этом говорить».
Она улыбнулась ему и спустилась вниз. Вот и все, очередная попытка Джорджа свергнуть Пола с поста Шефа завершилась неудачей. Разумеется, он не остановится на этом, особенно теперь, но она всегда будет начеку. А теперь ее ждет другая работа, не менее важная…
Краем глаза Медлин заметила царящий у входа в главный зал хаос и остановилась, пытаясь определить, что там произошло. Ее взгляд выхватил из скопления оперативников двух незнакомых мужчин. «Как странно!» – мелькнуло у нее в голове. - «Незнакомцы? Здесь?» Не успела эта мысль оформиться во что-то определенное, как эти двое отделились от остальных и направились к ней.
«Вы арестованы по приказу Центра!» - произнес один из мужчин. – «Вы пойдете с нами».
Медлин подняла голову к Поднебесью и увидела, как окаменело лицо Пола. Их взгляды схлестнулись, и впервые в жизни она увидела в его глазах неподдельный ужас, заметный даже на таком расстоянии. И тут она все поняла, разом разгадала все загадки и на несколько секунд забыла, как дышать. Ей показалось на миг, что время стало вязким и тягучим, и она почувствовала, что теряет контроль. Едва найдя в себе силы, отрицательно покачала головой, развернулась и пошла к выходу, сопровождаемая своими надсмотрщиками.

Вальтер посмотрел на Поднебесье. Стекло было затемнено. Но он все равно смотрел, не отрываясь, зная наверняка, что Шеф мечется в ограниченном пространстве, как тигр в клетке. Он никогда не испытывал симпатии к Медлин, может быть, потому что не понимал ее, ему была чужда безупречная логика ее поступков. Теперь Вальтеру вдруг пришло в голову, что, если есть на свете человек, которому она настолько дорога, то, наверное, это оправдывает ее существование. Хотя они рискуют больше никогда не увидеть ее. Он был свидетелем ареста Медлин, и от него не укрылась ее растерянность. Это было для нее полной неожиданностью, для нее и для Шефа – весь Отдел имел возможность наблюдать за ними в тот момент, но, конечно, никто не станет это обсуждать. «И я не стану». – подумал Вальтер. Первые эмоции уступили место размышлениям. Что теперь будет с Отделом, какие перестановки их ждут? И над всем этим стоял главный вопрос – вернется ли Медлин? По большому счету его не волновало, в чем она провинилась и провинилась ли вообще, он прекрасно знал, что первопричина всех игр на высшем уровне – политика. До сих пор руководство Первого Отдела было на шаг впереди, но настал и их черед проиграть. Что ж, таков закон природы, Вальтеру это было известно, пожалуй, лучше других, ведь он работал в Отделе еще при Эдриан и видел очень много.
Он видел и то, как Пола, тогда еще просто оперативника, почти врасплох захватило чувство к новой сотруднице, которую привела в Отдел лично Эдриан, - странной молчаливой девчонке с бездонными глазами. Сколько бы Вальтер не вглядывался в них, он не мог определить ее сущность, и это не слишком ему нравилось. Единственным плюсом во всем этом было то, что, Пол, наконец, приобрел хоть какую-то привязанность. Хотя отношения в Отделе были под запретом, и Вальтер не заметил ответного чувства со стороны Медди (так ее до поры до времени называла Эдриан), сердце Пола оттаяло, а это было уже немало. Он добивался ее, настаивал, иногда даже терпеливо ждал, что было совсем на него не похоже, а однажды побил ее гражданского ухажера, что было как раз в его характере. Прошло некоторое время, и его попытки увенчались успехом. Вальтер заметил, что Эдриан снисходительно смотрит на эту связь, и пришел к выводу, что Полу недолго осталось радоваться своей победе. Странная девчонка так и не полюбила его, это казалось очевидным всем, кроме самого счастливого обладателя. Но прошло полгода, а Медди по-прежнему была только с ним. Правда, ходили слухи, что никто не связывается с ней только по одной причине – все боятся Пола, зная его вспыльчивый характер. «И правильно опасаются». – усмехался про себя Вальтер. – «Сначала прикончит, а потом будет разбираться, что к чему. Должно быть, Медди это раздражает».
А потом Пола отправили в какое-то Богом забытое место на долгосрочную миссию. Мужская часть Отдела замерла в предвкушении, что Медди пустится во все тяжкие. Но не тут-то было. Она так же хорошо выполняла задания, казалась все такой же непонятной, но больше не находилась в Отделе ни секунды сверх обязательного времени, отметая все знаки внимания со стороны коллег. Куда она уходила, и появился ли у нее кто-нибудь на стороне, этого Вальтер так и не узнал.
Через два месяца вернулся Пол, и Вальтер понял, что между ними все кончено. Он больше не провожал ее взглядом, когда она шла по ЦУ, она по-прежнему уходила так быстро, как только могла, и неизменно одна. Причина их разрыва была неясна, но ни один из них не проявлял сожаления. Все это казалось Вальтеру странным до тех пор, пока во время своего выходного он не увидел нечто, поразившее его до глубины души.
Выйдя из своего любимого бара, так и не дождавшись очередной своей пассии (чертовка опять надула его), он заметил впереди себя спешащую куда-то Медди и, не сумев сдержать любопытства, последовал за ней. Была ранняя весна, и она, одетая в длинный черный плащ, была похожа на привидение. Закутавшись в свою одежду посильнее и не оглядываясь, она свернула на парковую дорожку. Радуясь уже наступившим сумеркам, Вальтер купил букет цветов у торговки на улице и, прикрывая им лицо, медленно пошел по аллее. «Какая чудесная вещь этот миниатюрный приборчик ночного видения». – подумал он, вытаскивая из кармана нечто похожее на очки. – «Когда изобретал эту новую конструкцию, ни за что бы не подумал, что буду с ее помощью шпионить за Медди». Ему показалось, что он слишком бесцеремонно вторгается в чужую жизнь, но только до той секунды, пока он не различил вдалеке фигуру Пола, одетого, конечно, в неприметный темный плащ. Услышав стук каблуков с соседней аллеи, Вальтер камнем рухнул в ближайшие кусты и замер, во все глаза уставившись на маячившего к конце дорожки Пола. Тот держал в руках нечто похожее на тот букет, который сейчас валялся где-то рядом с Вальтером, однако, судя по тому, как он этим размахивал, цветы уже должны были выглядеть непрезентабельно. Медди быстрым шагом приближалась к Полу, Вальтер изо всех сил жалел, что не услышит отсюда их разговора. Заметив Медди, Пол направился ей навстречу, отшвырнул в сторону букет и прижал ее к ближайшему дереву, впившись в ее губы яростным поцелуем. Вальтер поперхнулся воздухом. Теперь он понял, что к чему. Разумеется, эти двое сообразили, чем им грозит запрет на отношения между оперативниками, и решили сами устранить эту проблему, встречаясь тайно. «Но долго ли это продлится?» - спросил себя Вальтер. – «Рано или поздно Эдриан все равно узнает. И что тогда будет?...»
Все случилось, как он и предполагал. Эдриан, конечно, стало известно об обмане, и это положило начало череде событий, которые привели Пола на пост Шефа Отдела, и благодаря которым в устах Эдриан Медди превратилась Медлин.
С тех пор она всегда стояла за спиной Шефа, ни разу не предав его и не попытавшись обойти, хотя ей хватало на это и способностей, и жесткости. Причины этой молчаливой преданности порой казались Вальтеру непостижимыми, ведь он до сих пор не слишком верил в то, что чувства Пола взаимны. Может быть, ей достаточно было этой власти? Или она просто ждала своего времени?

Шеф был близок к панике. Никто в Центре даже не подумал объяснить ему, что же произошло и в чем обвиняют Медлин. Ему просто велели делать свою работу и ждать, пока они сами не разберутся. Ждать… Он никогда этого не умел, это делала за него Медлин. Произошедшему напрашивалось единственное объяснение – Джордж решил избавиться от них по очереди, и первый шаг он сделал удачно. «Нужно вытащить ее как можно быстрее!» - мысли в голове Пола так и кипели. – «Пока еще не поздно! А ведь поздно может стать в любой момент». От ужаса у него перехватило дыхание. Может быть, ее уже нет в живых, а он не знает об этом, и не узнает, пока они не захотят. Джордж свяжется с ним лично, чтобы видеть его лицо, когда он узнает эту новость… Нет, нет, она слишком ценный сотрудник, чтобы ее ликвидировали без веских оснований, сначала должно быть проведено тщательное расследование. «И это расследование закончится так, как они того пожелают! Я и сам не раз…»
«Сэр, куратор на связи». – сообщили ему.
Пол надел на лицо свою обычную маску, ожидая самого страшного.
«Здравствуй, Джордж».
«Здравствуй, Пол. Мне необходимо знать, есть ли у вас осложнения в связи с отсутствием главного стратега. Я могу прислать замену».
Его пристальный взгляд заставил лицо Шефа окаменеть еще сильнее.
«Нет, проблем пока нет. Я полагаю, нам вернут Медлин прежде, чем они начнутся».
«Пол, ты ведь не знаешь, почему ее забрали, не так ли?» - Джордж склонил голову набок и стал похож на сову, следящую за своей добычей.
«Мне совершенно ясно, что это ошибка. Все, чем занималась здесь Медлин, было полностью под моим контролем».
«Кроме ее последней операции…» - протянул Джордж.
«Мне известно, что она удалась».
«Удалась, да. Именно благодаря расшифровке данных, снятых нашими техниками с добытого оборудования, ее, наконец, удалось поймать».
«О чем ты говоришь? В чем ее обвиняют?»
«В пособничестве Красной Ячейке».
Пол криво усмехнулся.
«Об этом не может быть и речи! Ты знаешь это не хуже меня. Центр имеет достаточно средств, чтобы проверить ее».
«Она не сотрудничала с ними лично, она лишь помогла скрыться Алану Бэйтсу, а когда мы вышли на него, устроила его гибель».
«И зачем она это сделала?»
«Это нам и предстоит выяснить. Каково твое мнение?»
«По-моему, звучит как бред».
«Ошибаешься. Это можно считать доказанным. Чтобы сотрудник ее уровня решился на такие серьезные нарушения, у него должны быть крайне веские причины. И мы их выясним. Поэтому я и спрашиваю, не прислать ли замену? Или у тебя есть кто-то, кому можно доверить этот пост?»
«У меня есть походящий человек».
«Хорошо. Это все». – и он отключил связь.
Маска безразличия медленно сползала с лица Шефа по мере того, как он осознавал, что именно грозит Медлин. «Мы их выясним…» - повторил он шепотом, будто пробуя слова на вкус и даже ощущая их горечь. Они не вернут ее никогда. Никогда. Еще одно горькое слово, оно преследует его всю жизнь, но еще не причиняло ему такой невероятной боли. Она спасала его от козней Джорджа, не подумав, что ловушка приготовлена для нее. Видя опасность для него, она поставила на кон себя и проиграла. Чтобы хоть как-то помочь Медлин, ему нужно будет использовать все свои связи в Центре, а их не так уж много. Сэнклер! Вот кто ему нужен! Будучи психологом, пусть и без высокого уровня допуска, он наверняка сумеет достать информацию о Медлин, сейчас пригодится все…

Взяв себя в руки, Шеф связался с Сэнклером, который, похоже, ничуть не удивился его звонку.
«Тебе что-то нужно?»
«Конечно, нужно». – ответил Шеф. – «И ты знаешь, что именно».
«Это будет трудно. Я не занимаюсь этим делом».
«Мне наплевать, что это трудно. Информация нужна мне сегодня».
«Я постараюсь».
«Тебе лучше добыть ее вовремя».
Итак, он угрожал и без того зависящему от него психологу и был уверен, что тот сделает все возможное, чтобы исполнить поручение. «А если нет, то я… то я… Какая, к черту, разница, что я сделаю, если ее уже не станет…» - подумал Пол, неподвижно постоял несколько секунд, а затем решительно направился в ЦУ.
«Биркоф, мне нужны профайлы всех психологов выше пятого уровня, которые есть в нашей базе».
Биркоф внимательно взглянул на Шефа. Что он задумал?
«Пошевеливайся, выведи на мой компьютер».
«Да, сэр». За годы своей работы он понял одно – лучше знать поменьше и спать покрепче.

Она сидела в пустой Белой комнате, но здесь не было стального кресла, никто не задавал ей вопросов. Была обычная кровать и два вполне обычных стула, и это казалось странным. Она ждала допроса и боли, но их не было, была готова вступить в свой последний бой, но никто не бросил ей вызов. Медлин осмотрела свой костюм, разгладила складочки на юбке, и ей вдруг показалось, что в этой комнате она подобна черной кляксе на чистом листе бумаги. Теперь ей оставалось только ждать. Она не любила неопределенности, но долгое существование в Отделе доказало ей, что есть гораздо более неприятные вещи.
Дверь бесшумно открылась, и она увидела…
«Здравствуй, Джордж». – сказала она, как будто именно его и ждала.
«Здравствуй, Медлин». – он вошел в комнату и сел на соседний стул. – «У тебя серьезные неприятности».
«Трудно не догадаться об этом».
«Такая храбрость перед лицом… неизвестности, я восхищаюсь тобой».
«Неужели?» - хмыкнула она.
«Да».
«Полу известно о твоем плане». – не меняя тона, произнесла Медлин, и с удовлетворением заметила, что удар попал в цель.
«О каком плане? О чем ты говоришь?»
«Вряд ли сейчас есть смысл убеждать меня в твоих чистых помыслах. Мы учли такой вариант развития событий».
Джордж наклонился поближе к ней и тихо сказал:
«Хорошо, вы учли, и что же вы намерены делать дальше?»
«Ничего».
«Отличная идея!» - усмехнулся Джордж.
«У нее гораздо больше преимуществ, чем ты думаешь». – твердо ответила Медлин.
«К примеру?»
«Пол останется главой Первого Отдела».
«Без своего сиамского близнеца?»
«Мы знали, что должны пожертвовать чем-то, чтобы делу не был нанесен ущерб».
«И пожертвовали тобой? Пол пошел на это?»
«Это допустимая потеря. Почему нет?»
Джордж с интересом посмотрел на нее и сказал, выделяя каждое слово:
«Я скажу тебе, почему. Твой блеф не поможет ни тебе, ни ему. Ваши отношения отнюдь не секрет. Он знает только то, что ему позволили знать, и пойдет на все, чтобы вытащить тебя. Я повторяю, на все. А я буду ждать его».
«Он не сделает ничего, что может повлиять на его работу».
«А вот я не так уверен в этом. Он попал в такую ситуацию, что будет совершать одну ошибку за другой, пока не зайдет в тупик».
«Пол не настолько глуп, чтобы не догадаться о твоей причастности».
«О, я даже рассчитываю на это. Но что ему это даст, как по-твоему?»
Медлин не ответила. Она и раньше знала, что у Джорджа есть осведомитель в Отделе, но не предполагала, что сведения о возобновлении их с Шефом отношений так быстро достигнут его ушей. Конечно, Пол способен пойти на что угодно, ей ли не знать, но только теперь она стала понимать реальный масштаб этой интриги. Многое можно было бы отдать за возможность предупредить Шефа, но теперь остается надеяться только на его благоразумие. Хм, возможно, на этот раз здравый смысл возьмет верх над желанием спасти ее… А если нет, то первый его шаг не выйдет за рамки дозволенного, она вполне могла предсказать и его, и то, что из этой затеи с информатором ничего хорошего не выйдет. А затем начнутся его мучения… Нет, допрашивать будут ее, но страдать будет и он, может быть, вдвойне - оттого, что ничем не может помочь. И здесь заключается главный вопрос – как долго он выдержит ее муки? Пол, без сомнения, узнает, что основным действующим лицом во всем этом предприятии является Джордж, и, вполне вероятно, решит, что это удастся прекратить, если нейтрализовать его. Но Медлин была уверена, что ей отсюда не выбраться, что бы ни случилось с Джорджем или даже с мистером Джонсом. Машина запущена, и ее не остановить. Единственный способ минимизировать ущерб – это ничего не предпринимать, а этот способ совсем не в характере Пола.

@темы: ЛФН